Возможно, это шанс. Возможность не просто существовать, проводя дни за починкой хронометров, но действительно найти новый смысл. Использовать свой дар так, как всегда мечтал, - для чего-то значительного.
- Мне нужно время, - произнёс Михаил тихо. - Не для решения, я согласен. Для прощания.
Бог улыбнулся, и в его глазах на мгновение отразилась вечность - эпохи, цивилизации, возникающие и гибнущие, словно волны на песке.
- Время - это единственное, что я могу дать в избытке, - произнёс он. - Сутки этого мира для тебя растянутся. Когда нити твоей реальности сплетутся с нитями мира Расколотых Путей, ты почувствуешь зов, и тогда я приду за тобой. Используй эти часы мудро, Михаил Алексеевич.
Когда бог удалился, оставив после себя запах грозы и трепещущее пространство, Михаил почувствовал странное изменение в окружающем мире. За окном фигуры прохожих словно замедлили свой шаг, капли утренней росы на стекле застыли драгоценными камнями. Само течение времени изменилось, растянулось, подчиняясь неписаным законам.
Следующие часы прошли для него иначе, чем для остального мира. Он навестил могилу Анны на Смоленском кладбище, где провёл, казалось, половину дня, рассказывая ей о случившемся, словно она могла услышать. Для кладбищенского сторожа это были всего несколько минут, он лишь удивился, когда Михаил, только что вошедший в ворота, вдруг появился на выходе.
Михаил написал завещание, передавая мастерскую своему подмастерью Николаю, талантливому юноше, который давно заслуживал самостоятельности. Навестил немногочисленных друзей, с удивлением обнаруживая, что может говорить с ними часами, хотя для них эти разговоры длились лишь минуты. Побывал в городской библиотеке, где перелистал книги, до которых никак не доходили руки.
Этот день был странным сочетанием спешки и бесконечности, словно стрелки часов двигались в обе стороны одновременно.
Вечером Михаил сел за стол и раскрыл дневник, в который годами записывал свои наблюдения о природе времени, свои формулы и расчёты. Страница за страницей он вспоминал свой путь - от любопытного ребёнка, интуитивно чувствовавшего, как по-разному течёт время в разных местах, до мастера, создавшего инструменты для измерения этих колебаний.
На последней странице дневника Михаил нарисовал эскиз механизма, который хотел бы создать в новом мире. Не просто часы, но устройство, способное активно влиять на течение времени вокруг. Он знал, что не сможет взять этот дневник с собой, но был уверен, что идеи сохранятся в его сознании.
Близилась полночь, когда Михаил ощутил особую вибрацию в воздухе, как будто весь мир вокруг задрожал на одной ноте. Все часы в мастерской начали бить двенадцать, хотя их стрелки показывали разное время. Колокольчик над дверью звякнул, будто от порыва ветра, хотя окна были закрыты.
Бог Времени стоял посреди мастерской, окруженный мерцающим светом. Сейчас его облик был торжественным - высокий мужчина с длинными серебряными волосами, в одеянии, которое, казалось, соткано из самого времени. Оно струилось и менялось, отражая все эпохи сразу.
- Я готов, - сказал Михаил, оставляя дневник на верстаке, свое наследие для тех, кто придёт после него.
- Там, куда ты отправляешься, технологии иные, - произнёс бог, оглядывая мастерскую. - Не механические точные устройства, а энергетические практики. Но принципы вечны. Ты найдёшь способ воплотить свои идеи, хоть и в иной форме.
- Один вопрос, прежде чем мы отправимся, - Михаил сглотнул ком в горле. - Почему именно сейчас? Почему именно я?
Бог задумчиво провёл рукой по циферблату настенных часов, и стрелки на нём замерцали, временно обретая прозрачность. Он поднял взгляд на Михаила.
- Почему ты? Потому что твоё восприятие времени - редчайший дар. Расколотые Пути нуждаются не просто в воине, но в том, кто сможет увидеть и понять искажения времени, которые несёт скверна. В мастере, способном создать защиту против этого.
От этих слов что-то дрогнуло в груди Михаила. Защита времени, стабилизация реальности - это было больше, чем просто создание часов. Это было настоящее призвание.
- Я готов, - повторил он, и голос его прозвучал твёрже.
- Закрой глаза, - прошептал бог, - когда ты их откроешь, начнётся новый отсчёт времени. Твоего времени.
Михаил повиновался. Последним, что он ощутил в родном мире, был запах полированного дерева, маслёнки для механизмов и едва уловимый аромат духов Анны, сохранившийся в мастерской даже спустя месяцы после её ухода.