Феликс прикрыл глаза, сосредотачиваясь на своем даре. Мир вокруг расслоился на множество вероятностей, но уже не абстрактных возможностей - конкретные варианты развития событий накладывались друг на друга полупрозрачными слоями. Люди и предметы словно оставляли за собой тени будущих положений, движений, решений.
Патрульные внизу превратились в размытые силуэты, существующие одновременно в нескольких местах, следуя неизвестными врагу маршрутами. Феликс видел их возможные перемещения на час, на два вперед, как шахматист видит развитие партии на несколько ходов. Печать в его груди пульсировала в такт биению сердца, и с каждым ударом восприятие становилось острее. Он видел каждое внесённое за последние дни изменение - камни, выложенные особым узором вдоль восточной стены; укреплённую телегу у центрального прохода; перераспределённые группы учеников. Все эти детали теперь звучали как ноты в сложной симфонии защиты. Внезапно его внимание привлекло еле заметное колебание воздуха у дальнего края восточной стены. Там, где должны были простираться четкие линии вероятностей, возникала странная рябь, в этой ряби ему с трудом удавалось различить отдельные возможности, они расплывались, искажались, перетекали друг в друга.
Обычному глазу этого было не заметить, но Феликс видел.
- Начинается, - прошептал он, ощущая, как засосало под ложечкой.
В тот же момент раздался первый утренний гонг - сигнал повышенной готовности, теперь гонг звучал иначе: не три удара, а размеренная последовательность, передающая четкий приказ “На позиции”. На этих новых сигналах тоже настоял Феликс.
Прошло не более минуты между первым колебанием воздуха, замеченным Феликсом, и сигналом гонга. Еще через три минуты первые существа скверны материализовались у восточной стены, точно там, где он и предсказывал. Система раннего оповещения сработала безупречно.
Брат Лян появился на центральной площадке, даже не произнося команд, он направлял учеников одним своим присутствием. На верхней площадке Феликс заметил мастера Ю, направляющего потоки энергии к стенам, укрепляя их защиту, его лицо было спокойным, но Феликс знал, что он был готов пойти на все, чтобы защитить своих учеников.
Феликс спустился с башни, перескакивая через ступеньки. Его тело реагировало на опасность с инстинктивной точностью, которую он унаследовал от Чжан Вэя, но чутьё принадлежало ему, Феликсу, и оно никогда не подводило.
- А ведь во мне всегда было что-то от обоих, - мелькнула мысль. В памяти всплыли слова мастера Ю о том, что печать не просто передаёт силу, но создаёт мост между душами. Впервые Феликс почувствовал себя не разделённым между двумя мирами, а цельным, он был рожден именно для этого!
Первый удар пришёлся точно туда, где Феликс предвидел: существа скверны материализовались у восточной стены, их тела клубились плотным чёрным туманом. Они не имели чётких очертаний, скорее, это были рваные дыры в ткани реальности, через которые просачивалось нечто чуждое.
По западному флангу двора мастер Лю координировал действия лучников, чьи стрелы, пропитанные особыми составами, замедляли распространение скверны. У северной стены наставник Чжоу и три его ученика поддерживали защитные печати, не давая тьме проникнуть в жилые помещения.
- Приготовиться! - голос брата Ляна прокатился по двору, отражаясь от стен.
Защитники заняли позиции в отточенном строю, они напоминали фигуры на шахматной доске, расставленные опытным гроссмейстером. В их движениях не было суеты, только решимость.
Первое предсказанное Феликсом событие произошло точно так, как он видел: двое младших учеников, отрезанных от основной группы, бросились к старому колодцу. Там их уже ждали заранее подготовленные верёвки с завязанными узлами. Спуск занял считанные секунды, и это спасло им жизни.
Феликс заметил на верхней площадке мастера Гуаня. Старик наблюдал за происходящим с нескрываемым ужасом. Сначала он сопротивлялся всем нововведениям Феликса, считая их надругательством над традициями, но теперь, видя, как эти изменения спасают жизни, он понял, как был не прав. Таких врагов он видел впервые.
Существа скверны атаковали одновременно с нескольких направлений, повинуясь единому намерению. Феликс видел узоры большинства этих атак ещё до их начала, но некоторые движения существ оставались размытыми, будто затянутыми дымкой. Когда он пытался предсказать их следующий шаг, вероятности расплывались, не давая ясной картины.