Отсюда было видно, что на нижней площадке стоят двое молодых людей, терпеливо ждущих любых распоряжений. В свою очередь нежданные гости с интересом смотрели на высокого широкоплечего лысоватого мужчину лет сорока. Бросались в глаза его большой лоб, тонкая линия губ, прямой ровный нос, внимательный, изучающий взгляд. Он потер рукой подбородок и задал вопрос:
- Кто вы такие?
- Это мистер Джозеф Роудс, - пояснила молодая женщина, все-таки по-русски она говорила с ощутимым акцентом, - он прилетел из Вашингтона. А я его переводчик.
- А у переводчика есть имя? - насмешливо осведомился Дронго.
- Да, конечно, - смутилась женщина, - меня зовут Сигрид.
- И что вы хотите, Сигрид?
- Мистер Роудс хочет с вами переговорить.
Дронго посмотрел в воспаленные глаза стоявшего перед ним человека. И прочитал в них нечто такое, что не позволяло больше шутить либо держать этих людей на пороге квартиры. Он распахнул дверь и сказал по-английски:
- Проходите. Надеюсь, эти молодые люди внизу не станут ломиться ко мне в дом?
Роудс повернулся и махнул рукой.
- Подождите внизу, в машине, - резко сказал он.
Это был уверенный голос человека, привыкшего распоряжаться. Дронго обратил на это внимание.
Роудс и его спутница прошли в столовую по коридору, заставленному полками с книгами. Гости обратили внимание, что книги были на нескольких языках, однако больше всего на русском и английском. В столовой пришедшие удобно расположились в глубоких креслах. Дронго принес бутылку хорошего французского коньяка и набор шоколадных конфет. Прошел на кухню, поставил чайник, глянул в небольшое зеркало, висевшее в коридоре, и, оставшись недовольным своей несколько помятой физиономией, вышел к гостям. Он уселся на диване, напротив незнакомцев, потревоживших его столь неожиданно.
- Теперь я к вашим услугам, господа, - сказал он, разливая коньяк в небольшие фужеры.
Гость не притронулся к спиртному. Он просто внимательно следил за хозяином квартиры, словно изучая его и оценивая его возможности/ Это было настолько очевидно, что Дронго, усмехнувшись, сказал:
- Так обычно разглядывают на базаре лошадей при покупке.
Роудс смутился. Отвел глаза. Резкие черты его лица не смягчились.
- Вы так хорошо говорите по-английски, - удовлетворенно сказала Сигрид, вам не нужен переводчик.
- Вы правы. Мистер Роудс, очевидно, хотел со мной познакомиться, чтобы сообщить нечто важное. И я рискну даже предположить, не очень приятное для него.
Хмурый взгляд Роудса не обещал ничего хорошего. Изумленная женщина посмотрела на Дронго:
- С чего вы взяли?
- Мне так кажется.
Женщина взглянула на своего спутника. Она заколебалась, не решаясь перевести слова хозяина дома.
- Мистер Роудс, - Дронго смотрел в глаза незваному гостю, - я не фокусник и не астролог. Если вы приехали получить какую-то консультацию, я могу сделать все, что сделал бы любой человек. Если зачем-то другим, извините. Это не по моей части.
Роудс заколебался. Вздохнул. Потом достал из кармана пачку сигарет "Картье", очень дорогую зажигалку.
- Здесь можно курить? - спросил он, и Дронго кивнул ему.
Роудс судорожно достал сигарету и несколько раз щелкнул зажигалкой. Очевидно, он раньше не курил, так как обращался с зажигалкой совсем не как заядлый курильщик. Дронго обратил внимание и на этот штрих.
- Мне рекомендовали обратиться к вам, мистер... - он не стал называть его имени, - мне просто сказали, что есть человек, способный решать некоторые вопросы достаточно нетрадиционным способом именно здесь. И я решил найти вас.
- Кто вам сказал?
Роудс затянулся. Потом ответил:
- У меня есть связи. В Вашингтоне, в Пентагоне, в Лэнгли. Мне посоветовали обратиться именно к вам, уверяя, что вы лучший из экспертов-аналитиков в странах СНГ. Один из наших общих знакомых, мистер Пьер Дюнуа, помог мне найти вас. Думаю, вы его помните.
- Прекрасно помню, - кивнул Дронго.
Он не стал говорить, что Дюнуа практически спас ему жизнь в восемьдесят восьмом году, когда его тяжело ранили в Нью-Йорке. Он тогда заменил сиделку и врачей, бережно выхаживая своего друга.
Роудс достал из кармана письмо, протянул Дронго. Тот раскрыл конверт, достал листок.
"Дорогой друг, - писал Дюнуа, - я рад и горжусь твоими успехами, о которых иногда мы слышим и у нас, за океаном. Сенатор Джозеф Роудс пережил страшную трагедию. Думаю, что ты мог бы хоть как-то помочь ему. Ты лучше всех подходишь для этой работы.
С уважением и любовью к тебе твой Пьер Дюнуа".
Дронго дочитал письмо. Положил бумагу и конверт на столик. И поднял глаза на гостя.
- Что у вас случилось? - спросил, уже понимая, что все его догадки были верными.
В ответ Роудс опустил голову. Потом с силой раздавил сигаретный окурок в пепельнице. Тяжело вздохнул и, глядя в глаза Дронго, сказал:
- Дело в том, что я полгода назад потерял свою старшую дочь. Потерял ее в Москве. Никто не сумел объяснить мне, что здесь произошло и как она погибла. Вразумительного ответа я не получил до сих пор. А мне нужно знать, как все случилось. Именно поэтому я здесь. И именно поэтому вы мне так нужны, мистер Дронго. Я хочу знать, как и из-за чего погибла моя дочь. Хотя бы для того, чтобы отомстить. И еще одно немаловажное обстоятельство. У меня растет младшая дочь. И я должен защитить себя от повторения подобных трагедий. Вы понимаете мои мотивы?
- Рассказывайте, - выдохнул Дронго, - я вас слушаю.
Глава 2
Телефонный звонок заставил его вздрогнуть. Он посмотрел на стоявший слева от него аппарат, словно решая, стоит ли вообще прикасаться к телефону. И только когда раздался пятый звонок, он наконец включил магнитофон, подсоединенный к аппарату, и поднял трубку.
- Господин Леонтьев? - спросил незнакомый голос. Каждый раз - незнакомый голос, как будто звонивших был целый легион. Или они набирали добровольцев садистов?