Глава 5
В Москву они возвращались втроем. Роудс взял билеты в первом классе, салон которого был почти пуст, и они расположились на трех передних сиденьях, позволив Сигрид занять место между ними. Дронго иногда замечал ее изучающий взгляд, направленный на него, и не мог понять причину такого странного любопытства, явно выходящего за рамки той заинтересованности, которую должна была проявлять обычный секретарь сенатора к частному детективу даже в столь экзотических местах, как страны СНГ.
Дронго внимательно изучал все документы, предоставленные ему Роудсом, когда снова почувствовал взгляд Сигрид. Он поднял голову.
- Вы раньше читали эти документы? - спросил он у молодой женщины.
- Да, - кивнула она, - я готовила все документы для мистера Роудса. Сенатор собирается опять жаловаться в прокуратуру. Он поэтому меня и взял. Я знаю русский, польский и французский языки. Но работаю у него недавно, всего две недели.
- Меня всегда поражает, как европейцы легко овладевают языками, пробормотал Дронго, - я, к сожалению, знаю только английский и итальянский. Даже французский, который мне так нравится, не сумел выучить. Иногда мне кажется, что это моя природная лень.
- Но зато вы хорошо говорите по-английски, - улыбнулась Сигрид.
- Вы еще лучше говорите по-русски. Кстати, где вы его изучали?
- В Стокгольме. Я специализировалась на славянском отделении. Поэтому изучала польский и русский языки.
- А вы раньше бывали в России? Или в СССР?
- Нет, никогда.
- Странно, мне иногда кажется, что я вас где-то видел.
Сигрид закусила нижнюю губу, не решаясь посмотреть на него.
- У вас довольно распространенная для Швеции фамилия. Простите, но когда вы оформляли документы в аэропорту, я обратил на это внимание, - продолжал Дронго.
- Да, Андерссон довольно распространенная в Швеции фамилия, - сказала Сигрид, на этот раз не улыбнувшись.
Она выжидательно смотрела на Дронго, словно предугадывая его следующую фразу.
Но в этот момент в разговор вмешался Роудс, и слова, которые просто обязан был произнести Дронго, она не услышала.
- У вас есть где остановиться в Москве? Или вы будете жить с нами в отеле?
- Конечно, у меня есть своя квартира, - кивнул Дронго, - но я буду жить вместе с вами. И не из соображений экономии. Во-первых, так удобнее, во-вторых, я собираюсь часто наведываться на свою квартиру, а судя по документам, которые вы мне дали, там могут оказаться люди, не очень заинтересованные в моем успешном расследовании.
- Вы все-таки надеетесь что-то найти? - тяжело вздохнув, спросил сенатор Роудс.
- Безусловно. И начать я хочу сразу с экспертов. Здесь две подписи патологоанатомов. Профессор Бескудников и эксперт Коротков. Я немного слышал о первом из них. Он достаточно известный специалист в Москве и вряд ли мог допустить такой просчет.
- Мне об этом тоже говорили, - помрачнел Роудс, - следователи прокуратуры ссылаются именно на него, когда говорят о том, что экспертиза была проведена верно. Они убеждены, что Бескудников не мог ошибиться. Но я ведь знаю, что он ошибся.
- Это мы проверим на месте, - кивнул Дронго.
Разговаривать с Роудсом было достаточно сложно, приходилось говорить громче обычного. Между ними сидела Сигрид. А разговаривая громко на английском языке, они обращали на себя внимание даже в полупустом салоне первого класса.
Роудс замолчал, снова закрыв глаза. Сигрид тихо сказала Дронго:
- Он очень тяжело переживает смерть старшей дочери. До сих пор носит в кармане ее фотографию.
- Понимаю, - нахмурился Дронго.
В последнее время он плохо себя чувствовал, по ночам болело сердце, словно его прежняя беспорядочная и опасная жизнь мстила ему таким образом. А может, сказывались последствия тяжелого ранения в Нью-Йорке, когда он чудом остался жив.
Любезная стюардесса принесла еду, и они отвлеклись от темы, столь страшной для Роудса и объединившей этих трех пассажиров. В Москву они прилетели поздним вечером. В аэропорту их встречал автомобиль, присланный из американского посольства. В отеле "Балчуг" были заказаны номера для всех троих. Сигрид позвонила прямо из самолета по мобильному телефону и заказала номер для Дронго.
- Вы будете ужинать? - спросила она, когда они вышли из автомобиля у входа в отель.
- Да, - улыбнулся Дронго, - это сказывается на моей комплекции, но я люблю плотно ужинать по ночам.
- Как французы, - засмеялась Сигрид, - в таком случае увидимся через полчаса в ресторане.
- А мистер Роудс?
- Он никогда не ужинает так поздно, - пояснила молодая женщина, проходя следом за сенатором в здание.
В Америке прочно прижились нетрадиционные законы феминисток, и мужчины уже не обязаны были уступать место женщинам, тем более собственным секретарям.
Поднявшись в свой номер, Дронго по привычке принял душ, переоделся и ровно через полчаса спустился вниз, чтобы поужинать со спутницей. Она по-прежнему его очень интересовала, так как все время казалось, что он видел где-то ее лицо. Усевшись на диван в холле отеля, он терпеливо ждал Сигрид. Наконец она появилась в другом конце холла. Теперь на ней был голубой брючный костюм, волосы распущены. Она была очень похожа на ту, другую женщину, которую он знал когда-то, в другую эпоху. И не похожа одновременно.
Нет, скорее похожа. То же лицо, та же фигура. Хотя не совсем. У дочери черты лица более тонкие, изящные. Ее мать напоминала роскошную львицу. Эта девушка скорее похожа на японскую статуэтку, имеющую задатки стать в будущем львицей. Как он сразу не разглядел эти знакомые черты, эти глаза.