Антонов. Родной мой, зачем же вы взяли в камеристки придурковатую эротоманку?
Ершов. Никто не хотел служить в сумасшедшем доме. Говорят: боязно, еще сам с ума спятишь. А ей не с чего было и спятить. И потом, не все ли равно? Эта хоть не воровка. Так глупа, что и воровать не умеет. Вот она, красотка…
Входит Марина с подносом. Она бросает игриво-подозрительный Взгляд на Антонова и, проходя мимо него, боязливо отшатывается. Ставит поднос на стол, опять проходит мимо Антонова и, застыдившись, убегает.
Пошла прочь! Экая дурища! Барышня, Павел Михайлович, прошу, чем Бог послал.
Антонов. Господи, какие вкусные вещи! Ксаночка, смотри, белый хлеб! Ей-богу, белый хлеб!
Ксана. Сардинка! Грибки! Папочка, это обман зрения!
Антонов. Селедка с зеленым лучком! Ветчина! Нет, не верю: это конина, которая прикидывается ветчиной! Господи! Год всего этого не ели! Я, Василий Иванович, иногда в Петрограде думал: существовала ли в самом деле когда-нибудь ветчина, или это был сон, мечта поэта.
Ершов. Через день привыкнете к мечте поэта. Будете ругаться, что недостаточно соленая.
Антонов. Да вы шутите, родной мой. Я просто глазам не верю: может, все это из картона или из стекла?
Ершов (смягчается и веселеет при виде водки). Из стекла только это. (Поднимает бутылку.) Белая головка, прямо со льду. Вы, барышня, верно, крепких напитков не пьете?
Ксана. Нет, отчего же? (Деловито перечисляет.) Я пью самогон — раз, денатурат — два, горилку — три...
Антонов. Не слушайте, Василий Иванович. Насчет самогона и денатурата она, конечно, врет. А водку хлещет отлично... Нет, мне не наливайте. (Со вздохом.) Не пью, зарок дал. Прежде пил и чуть голоса не испортил... Разве одну рюмочку? (Пьют и закусывают.)
Ксана. Господи, как вкусно!
Ершов. Грибков возьмите, барышня... Бывает, правда, что отравляются грибами. Еще по одной, Павел Михайлович?
Антонов. А как же зарок? Разве последнюю?
Ершов. Теперь по всем обязательствам мораторий, и по зарокам тоже. (Пьют.) К ужину будут цыплята.
Ксана. Цыплята! Папочка, цыплята! И сладкое будет, Василий Иванович?
Ершов. Пирог со сливками.
Ксана. Пирог со сливками!
Антонов. Мы год питались кониной и дрянным черным хлебом с соломой... Василий Иванович, век не забуду вашей ласки! (Подносит к глазам платок.) Обогрели, накормили...
Ксана. Папочка, бросьте! Ведь не думали же вы, что на свете существуют только грабители. Вот и по дороге мужики очень хорошо ж нам относились, кормили, кое-где и от денег отказывались. Только один вор нашелся, а вы всех ругаете. Нет, есть и хорошие люди.
Ершов. Мало, барышня, Да и хороших не мешало бы перевешать. Павел Михайлович, а как же ванна?
Антонов. Иду, родной мой, спасибо вам. (В дверях) А все-таки Василий Иванович, признайтесь, что вы меня в приемной коменданта узнали по фотографиям. Мои портреты были и в «Огоньке», и в «Пензенской мысли», и в «Симбирской заре» — везде были.
Ершов (после водки, миролюбиво). Хорошо, признаюсь... Полотенце, мыло и простыню вам Марина принесет. (На ухо вполголоса.) Смотрите, чтобы она вас не изнасиловала. Я видел, вы ей понравились.
Антонов (польщённо). Ну ее к... (оглядывается) к черту! (Уходит.)
Ершов. Барышня, вы меня извините, я еще схожу на станцию газеты купить. В семь часов придет киевский поезд. Если не сойдет с рельсов... А вы пока, что ли, книжку почитайте. Вот на этажерке у меня так называемые классики... Много и у них вздора, но все-таки они писали лучше нынешних.
Ксана (берет наудачу книгу с полки). Крафт-Эбинг. Что это такое?
Ершов (поспешно отбирает у нее книгу). Нет, это не то. (Берет другую.) Шекспир. Вот и отлично. Читали Шекспира?
Ксана. Читала, разумеется... Впрочем, зачем врать? Не читала и не буду читать: это для взрослых... для мужчин. Я вижу, у вас пианино.
Ершов. Осталось в конференц-зале, я его перенес сюда, потому что там сыро.
Ксана. Вы любите музыку?
Ершов (зевая). Страстно.
Ксана (смеется). Сейчас видно. Играете?
Ершов. Только «Чижика». Но зато «Чижика» играю изумительно. (Наигрывает одним пальцем «Чижика».) А вы, если желаете, поиграйте, барышня. Я вернусь минут через двадцать, это близко. Через два часа сядем за стол. Верно, дура Марина пережарит цыплят. (Уходит.)