Ксана. Я знала... Я у вас видела револьвер... Я не хочу, чтобы вас расстреляли.
Иван Александрович (рассеянно). Я тоже не хочу. Но почему вы думаете, что нас отправят назад? Проверят наши бумаги, и мы мирно поедем в Киев.
Ксана. И там вы нас на следующий день бросите? И меня бросите?
Иван Александрович (с жаром). Что вы, как вам не стыдно! Я вас брошу не раньше как через три недели!
Ксана со злобой отталкивает его и отходит.
Ксана, милая, ангел, светик, Мессалина, в чем дело?
Ксана. Оставьте меня в покое!
Иван Александрович. Мадам Кастальская, красавица, бесценная, прелесть, Мессалиночка, Клеопатренька, что я вам сделал? Чего вы от меня хотите?
Ксана. Я хочу, чтобы вы меня оставили в покое и не лезли целоваться!
Иван Александрович. Но я не могу не лезть целоваться, когда вижу такую красавицу, как вы! Вы требуете невозможного! Это выше моих сил!
За окном справа слышен гул. Они подходят к окну. Иван Александрович отворяет. Гул усиливается.
Аэроплан! Немецкий аэроплан! (Настроение у него сразу меняется.)
Ксана. Эта огненная точка наверху? Куда же это он?
Иван Александрович. Черт его знает! Будь они прокляты! Дай ему Бог тотчас обрушиться и разбиться вдребезги! Ну, падай же! Не падает! (Кричит в окно.) Да здравствует маршал Фош!
Ксана. Тише! Вы с ума сошли! (Оттягивает то от окна.) Что вам немцы сделали?
Иван Александрович. Они мне сделали Брестский мир! Они мне сделали то, что насадили у нас большевиков! (Захлопывает окно.) Это ужасно! Чувствовать себя в полной зависимости от них и еще быть им благодарным за спасение жизни! (Садится с перекошенным злобой лицом.)
Ксана. А знаете, Иван Александрович, вы... (с усилием выговаривает ученое слово) неврастеник. Только что были веселы, как мальчик, а теперь зверем смотрите. Может, вы сумасшедший, а?
Иван Александрович (угрюмо). Может быть. Даже наверное.
Ксана. Так вы лечитесь.
Иван Александрович (так же). Горбатого могила исправит.,
Ксана. Что могила, далеко могила... (Колеблется, полушутливо.) Если б я была психиатром, я вам указала бы верный способ излечения.
Иван Александрович (так же). Какой?
Ксана (набравшись храбрости, с напускной веселостью). Женитесь на Ксении Павловне Антоновой-Кастальской.
Иван Александрович. Это на вас? Не хочу.
Ксана. А... мерси... почему?
Иван Александрович. Не люблю жениться.
Ксана. Теперь понимаю... Ну не надо... Ну не надо. (Отходит к столу и перелистывает оставшийся на столе том Шекспира.)
Иван Александрович смущенно на нее смотрит и подходит к ней.
Иван Александрович. Ксана...
Ксана (шёпотом). Оставьте меня...
Иван Александрович. Ксаночка...
Ксана (кричит сквозь слезы). Оставьте меня!
Иван Александрович. Милая моя, я сожалею, что я так ответил... Не считайте меня грубияном или хамом... Но зачем же и вы сказали это с напускной шутливостью? Не делайте этого с другими. Это нехорошо, моя милая девочка.
Ксана (запальчиво). А приставать к «моей милой девочке» без намерения жениться — это хорошо?
Иван Александрович (улыбаясь). «Без намерения жениться»!.. Как она солидно говорит: прямо как собственная бабушка! Надо было сказать: «с заранее обдуманным намерением не жениться...» Нет, это, разумеется, тоже нехорошо. В свое оправдание скажу только одно: все равно, милая моя Ксения Павловна Антонова-Кастальская, все равно вы рано или поздно — и скорее рано, чем поздно, — отдадитесь человеку, который тоже будет «приставать к вам без намерения жениться».
Ксана. Ни-ког-да! Я хочу иметь мужа, а не любовника! Хочу иметь свой дом, хочу иметь детей. Вы, может быть, думаете, что я демоническая?
Иван Александрович. Вы не демоническая, вы умница... Разве только слишком рассудительная умница.
Ксана. Это плохо?
Иван Александрович. Напротив. В другое время это было бы даже превосходно... Но, милая Ксаночка, сейчас идет страшная война, идет страшная революция, гибнут великие империи, рушатся целые миры! В России тиф, скоро будет холера, чума. Совершенно неизвестно, сколько нам осталось жить... мне в особенности... А вы рассуждаете, как рассуждала ваша бабушка, вы в 1918 году живете моралью тихого, спокойного времени. «Без намерения жениться». Я люблю вас, Ксаночка. Но разве я себе принадлежу?