Дайрон прикрыл веки.
– Сделай же что-нибудь!!! – вскричал Миша. – Что-то ведь можно?!
Вместо ответа мальчишка положил Гарри на лоб ладонь.
Гарри замолк.
Вдруг меня словно ударило током.
– Это я виноват! Если бы я не приказал Торну позвать их… – С ужасом пробормотал я, и посмотрел на всхлипывающую Марго.
Тушь текла у нее по щекам, оставляя на коже грязные ручьи.
И теперь Гарри лежит при смерти, а на мне ни царапины… Из глаз сами собой потекли слезы.
Джейсон молча похлопал меня по спине, и отошел.
Я опустился на колени.
Чья-то рука осторожно коснулась моего плеча.
– Вы поступили мудро, господин! – негромко сказал Изначальный, покачивая головой. – Иначе все окончилось бы гораздо печальнее…
– Как еще печальнее!!! – крикнул я, забывая о своем статусе невозмутимой ипостаси. – Если б мы не тронули эти гребаные ящики…
– Оставайся они закрытыми, через некоторое время сработал бы взрывной механизм. – Мелодично сказал Первый. – А теперь у нас появился шанс узнать о них больше.
– Нихера вы не узнаете, – мрачно сказал я, вытирая глаза.
– Я вопрошу их кровь! – скрипнул доспехами Изначальный. – И она ответит мне…
В сопровождении охраны, он медленно пошел к мужчине.
– Что ж раньше-то не вопросил… – процедил я.
А вампиры-то! Что, неужели при всем обилии вооружения у них не было хоть какого-нибудь парализатора? Кроме этих игл? Косили б всех подряд, потом разобрались…
Мальчишка убрал руку со лба Гарри.
– Пусть лежит так, – решил он, окидывая нас взглядом. – Время есть…
Он глянул на смуглого вампира с бородкой, того самого, что был с нами при пробуждении Изначального, и тот протянул ему баллончик со спреем.
В два счета Дайрон заковал Гарри в некое подобие гипса.
– Сколько еще времени? – негромко спросил Миша, сидя на корточках.
– Часа четыре, – ответил ему Джейсон.
– Может, и больше, – пробормотал Дайрон.
И его тон мне не понравился. Очень не понравился.
Боги жалеют смертных, но они же жертвуют ими во спасение остальных. К тому же, теперешний Дайрон, увы, не чета прежнему!
А что-то внутри меня подсказывало, что сжечь двух дорогих роботов куда проще, чем сохранить одну бесценную жизнь…
Дайрон медленно пошел к возвышению, на котором неподвижно лежал однорукий блондин.
Стараясь не смотреть на Гарри, я двинулся за ним.
«Сцена» была красной от крови.
Мужчина, судя по всему, находился в сознании, и лежал на спине, молча глядя в потолок. Можно только представить себе, какие муки он сейчас терпел! Если, конечно, Изначальный не убрал боль…
Стараясь не попасть в поле его зрения, мальчишка прислонился к стене неподалеку.
– Скажи, кто ты, откуда, и чью волю исполняешь, и сохранишь жизнь! – оглядываясь на Дайрона, произнес Изначальный, положа руки на богато украшенный пояс.
Мужчина слегка повернул голову.
– Не тебе распоряжаться моей жизнью, ванакс над кровососами! – выговорил он с трудом. – Ты берешь на себя слишком многое…
– Говори, и останешься жить! – повторил Изначальный, стискивая пояс.
– Я сам решаю, жить мне или умереть, – пробормотал мужчина, сплевывая черные сгустки. – И выбор сделан…
В три прыжка Дайрон очутился рядом, и упав на колени, слегка коснулся его лба.
Закрыв глаза, мужчина замер.
Несколько секунд он лежал, а затем открыл глаза и внимательно посмотрел на мальчишку ясным взглядом.
– Твои потуги смешны, самозванец, – отчетливо сказал он, и глаза его стали закрываться.
Дайрон побледнел и положил руку мужчине на лоб. Воздух задрожал.
Закрываясь рукой, Изначальный отшатнулся.
Веки блондина дрогнули, и поднялись. Мутным, ничего не выражающим взглядом он посмотрел вокруг и что-то пробормотав, хрипло рассмеялся.
Потом отчетливо произнес, и в переводе на русский это звучало бы так:
Клинок свой ангел в отраженье обнажит
Тогда отринет смертный в страхе господина
Желая долг вернуть ему, основу сокрушит,
Столп содрогнется, и порвется пуповина…
В груди его что-то булькнуло, и оборвав себя на полуслове, он внимательно посмотрел на меня.
Я, выпучив глаза, слушал этот нелепый стих.
– И вме…сте… – захлебываясь кровью, пробормотал мужчина. Его скрюченные пальцы заскребли по мокрому полу.
– Что? Повтори, что!!! – Крикнул я, наклоняясь к нему и пачкаясь в кровь.
– Про…рочест…– вздохнул мужчина и замолчал.
Остекленевшие глаза его смотрели на часы.
Секундная стрелка бежала по циферблату, как обычно.
Я выпрямился и сверху вниз поглядел на мальчишку.
– Может, мать вашу, уже хватит недомолвок? Рассказывайте!