Но… Не стоит недооценивать противника, ибо слишком высоки ставки. Да и чтобы понять смертных, нужно самому оставаться хотя бы человеком. Даже в чуждой ему оболочке.
Затем я и оставлю мое теперешнее тело в Южном Гнезде – пусть мои противники считают, что знают все о Дайроне! А недалекие граморы обеспечат мне это, пусть и весьма сомнительное алиби!
Ребячество, но если кому-то из неведомых мне игроков по силам читать алеон – эту загадочную и капризную структуру энергетических полей мироздания, он убедится, что тело Дайрона не покидало Гнезда.
А уязвимость и страх смерти – те самые спутники, которые позволят мне достоверно сыграть роль, чтобы узнать правду.
Что поделать, Боги не обладают всеведением или всезнанием! Они лишь искажающее зеркало человечества.
Даже в смутную эпоху античных времен, все созданное ими являлось лишь отражением людских творений. И дошедшие до нас гигантские храмы, памятники и пирамиды – это не чудеса, а всего-навсего огромные глыбы, вырезанные из камня, перемещенные и установленные в определенном порядке.
Но никто из них в свое время не изобрел телефона, не создал антибиотиков и не подчинил энергию атома!
Лишь когда какой-то, зачастую невзрачный на вид человечек делает шаг вперед, Бог движется вместе с ним. Кто-то, искушенный в философии, возразит: Прометей принес людям огонь!
Но между принести и создать самому – огромная пропасть.
Говоря Бог, я разумею, естественно, под этим словом существо, стоящее на вершине иерархической пирамиды и замкнувшее на себя все энергетические потоки реальности, а не того творца иудейского мира, о котором повествует Библия.
На моем месте мог быть другой, гораздо талантливее – возможно писатель, или скульптор, за долгие годы создавший бы своим гением бесценные сокровища.
Но судьба распорядилась иначе. Судьба, которой нет – и я тому наглядное подтверждение.
Я ловлю себя на мысли, что боюсь. Снять латы, оставить меч в ножнах, и войти в неприступный замок налегке, с распахнутою на груди рубашкой!
Боюсь, но хочу этого. Ибо страсть к авантюрам во мне не умерла, а лишь на время затаилась, чтобы много позже разгореться с новой силой.
Сейчас мне не помешал бы совет одного человека. Мудрого, опытного человека. К сожалению, это невозможно. Мы давно не виделись, поскольку было решено, что так лучше для всех. Единственное, что я знаю – он еще жив.
Пока жив.
Покинув тело, я стану гораздо уязвимее. Да, наверное, само по себе оно ничего не значит, как и сама по себе душа. Но воссоединившись вместе, это в совокупности становится тем, что мой противник называет Богом.
Так безвредные химические элементы, соединяясь, порождают взрыв.
Только я могу решиться на этот отчаянный шаг. Единственный, пожалуй, кто может удерживать сознание, свое «я», перенося силою воли душу в иное, чужеродное вместилище.
Да и что такое душа? След божественной искры, могущей вдохнуть жизнь в то, что ранее было неживым. Многие годы ученые пытались оживлять мертвое при помощи электрической энергии. Они ошибались. Это отнюдь не электричество, эти силы имеют другую природу. И Богу они подвластны.
Без сознания это всего лишь сгусток энергии, индивидуальный отпечаток, несущий информацию, накопленную существом в течение жизни. Пожалуй, необходимый для оживления, но далеко не достаточный для разведки боем.
«Я» без души мертво, а душа без «я» – слепа.
Однако время идет. Несколько часов минули. Колебания допустимы до принятия решения, но после – они лишь помеха.
Так не будем медлить.
Я ложусь на ложе, скрещиваю на груди руки и закрываю глаза. Мимолетное усилие, и я уже вижу себя самого, лежащего в нескольких дюймах внизу.
Рывок, и мой дух воспаряет над горой граморов. Несколько мгновений, чтобы определить направление, и со скоростью космической ракеты я направляюсь к цели.
Позади меня медленно рождается шквал. Через несколько минут гору и ее окрестности омоют неиссякаемые потоки воды.
Ливень – прекрасное средство скрыть следы своих перемещений.
Душа – лишь часть того целого, что зовется Дайроном. В теле я мог исчезать и появляться мгновенно, теперь это умение мне недоступно. Но летать я могу.
Хотя правильнее будет сказать, перемещаться. С головокружительной скоростью, неподвластной людям, но все же на это требуется время.
Вот и фургон. Защита, признав меня, расступается, и словно ныряльщик в воду, я погружаюсь в неподвижный камень. Те доли секунды, за которые мои энергетические щупальца ищут нервные центры Безликого, кажутся мне вечностью.