Один из боевиков открыл дверь. Второй держался так, чтобы при необходимости уйти в комнату. За спиной он держал взведенный «ТТ».
– Здорово, – настороженно сказал украинский боевик, лобастый, с угрюмыми, волчьими глазами. – Марина здесь проживает?
– Заходи…
Прошли в комнату, самую большую – женщина уже убрала кровать и удалилась. Из двух табуретов и листа фанеры сделали что-то вроде стола, выложили у кого что было. Один из украинцев поставил на стол бутылку водки, но под угрюмыми взглядами ваххабитов поспешил убрать ее. Все стояли так, чтобы при необходимости быстро открыть огонь.
– На какой мове розмовляти будем? – спросил лобастый, лысый боевик с волчьими глазами. – Ты украиньску знаешь?
– Я знаю русский, – сказал блондин, – и ты тоже. Не надо создавать проблемы на ровном месте.
– На кацапском розмолвляти, як собаци гавкати! – резко сказал украинец.
– Если хочешь, можешь говорить на арабском или фарси. Но ты не знаешь ни тот ни другой, верно?
Боевик сел прямее.
– Добро… – сказал он, – будем на русском. Давно на кацапском не розмолвляли, а, Микош?
…
– Наши старшие порешали, что надо вместе дела делать. Вместе мы сила, поодиночке – никто. Только вместе мы добудем свободу.
– Свобода? – сказал блондин. – А зачем тебе она?
– Тебе не нужна?! – ощетинился боевик. – Тогда можешь быть рабом!
Свобода… никто из нас не свободен от Аллаха Всевышнего. Только ты слишком туп, чтобы это понять. Ты различаешь людей по их национальности – но это один из тяжелейших грехов, люди если чем и различны, так только по богобоязненности. Даст Аллах, скоро ты познаешь, насколько велики были твои заблуждения.
– Мы рабы Аллаха Всевышнего, и больше никого, – сказал блондин. – Для нас нет власти, если эта власть не по законам шариата. Нет земной власти!
Лысый ощерился:
– Как знаешь, хлопче. Не мне тебя учить. У нас общий враг. Ты знаешь, кто такие русисты, и я знаю. Пока они есть – покоя не будет.
– Что предлагаешь?
– В Шахтах есть лагерь бандитов, там русских богато. У нас есть двадцать хлопцев и оружия дюже богато. Надо навести там шороху!
Вот идиот…
– Тебя там расстреляют еще на подходе. Ты что, не знаешь, что там русский спецназ?
– Двадцать моих хлопчиков, да с русистами не справятся…
Две «Газели», набирая ход, шли к цели с двух сторон улицы, блокируя ее. Еще один стрелок, пробежав дворами, залег на углу, выставив на сошки пулемет «РПК-74» с барабанным магазином и оптическим прицелом малой кратности…
Обе машины с точностью до двух секунд оказались около нужного дома. Вход в этом двухэтажном доме был со двора, дворик был сквозной, с выездами по обе стороны дома. Одна «Газель», резко на девяносто градусов повернув, пролетела во дворик, вторая, перескочив плохо засыпанную канаву и едва не перевернувшись, встала под окнами.
Хлопнули двери небольшого универсала «Форд», из машины выскочили двое украинцев, у того, кто выскочил с заднего, в руке был зажат «ТТ».
– Слава Украине!
Короткая очередь «РПК» отбросила его на машину, он стал оседать на землю, пуская ртом и носом кровавые пузыри. «ТТ» выпал из руки.
– Лузга, один на минус, – доложил стрелок, – один ушел. Направление на три. Удерживаю дорогу…
Второй украинец, с водительского сиденья, не стреляя, бросился к соседнему дому и одним движением перемахнул через забор. Оружия у него – по крайней мере, внешне – не было.
Из окна застрочил «стечкин», пули застучали по крыше «Газели».
В отличие от украинцев ваххабиты были лучше подготовлены к действиям в условиях подполья: один из них постоянно стоял так, чтобы смотреть в окно на дорогу. Увидев сворачивающую белую «Газель», он все понял:
– Менты на улице!
Боевик, который вел переговоры, схватил лежащий на столе «ТТ», еще один выхватил «стечкин» и дал длинную, разбившую окно очередь. В ответ – откуда-то спереди застрочил пулемет, полетели стекла и обрывки занавесей.
– Ложись! Ложись!
– А… москали… шоб вин всрались!
Стоявший у двери украинец рванул застежку сумки, бросил своему соратнику короткоствольный хорватский «ЭРО» и смотанный подсумок к нему.
Один из ваххабитов достал телефон, вызвал один из номеров, ткнул пальцем на прозвон:
– Бисмиллагъ!!!
Но ничего не произошло, только ручной пулемет замолк, а вместо него ударили два автомата. Завизжали рикошеты, один из украинцев закричал:
– Ой, мамо, мамо…
– Глушилка работает! Машину не взорвать!
– Что за машина?!
– Наша! Она заминирована!
– Ай, шакалы… Василь!
– А?!»
– Глянь на двор! Тачка зараз заминована!