— Да, мадам. У меня есть старшая сестра, Мелисса, и моя лучшая подруга Хизер, которая полюбит их, — Элли осторожно подхватила коробку за ленточку.
С руками на плечах у дочери, мама Элли сказала:
— Что ты должна сказать…?
— Лип. Лип Смекер.
Я любила бабушку больше всего на свете, но стоит признать это, Элифелета действительно не сходит с языка легко. Это сильное южное имя для сильной южной женщины, какими мы с Вейви и являемся. Я любила быть названной в её честь до первого класса в школе. Я была в море Оливий, Эмм, Хлой и Лили. У меня не было ни шанса с моим сильным южным именем. Учителя и администрация были уже достаточно плохи, но дети были худшими. Мои родители учили меня, что справляться с задирами стоит в первую очередь игнорируя их. Если это не сработало, стоит спокойно с ними поговорить, дать им знать, как обижают тебя их слова.
Однажды на каникулах мой класс был на игровом поле, когда Билли Смит стал последней каплей, переполнившей чашу. Он был самым высоким большим второклассником, кто безжалостно насмехался над моим именем. Во время игры в кикбол, Билли сделал то же, что делал всегда. Он подбежал ко мне сзади и сказал то же, что и всегда говорил.
— Эпилепсия Смекер! Что за глупое имя! Оно подходит к твоему глупому лицу! Эпилепсия! Эпилепсия! Эпилепсия!
Я перестала играть, сделала глубокий вздох и целенаправленно подошла к Билли. Он посмотрел на меня сверху вниз с нахмуренными губами.
— Ты знаешь, что это не моё имя. Это задевает меня. Я не уверена, что такое эпилепсия, но я знаю, что это не слишком хорошо, когда она у человека. Так что было бы лучше, если бы ты перестал звать меня так прямо сейчас.
— Конечно, я перестану.
Я замерла в шоке, что у Билли Смита есть сердце и мои родители оказались правы. Всё это время я боялась поговорить с Билли, но он был рассудительным мальчиком, который просто не знал, что смеяться над людьми не круто.
Чувствуя гордость всем своим телом, я развернулась и сделала два шага, а потом услышала:
— Эпилепсия — маленький ребёнок с ранеными чувствами. Спорю, что ты идёшь домой и плачешься своей мамочке, Эпилепсия!
Он не был рассудительным мальчиком ни разу. Билли Смит был мелким засранцем.
Одним резким движением я развернулась, подошла к нему, сжала руку в кулак и ударила Билли Смита прямо по губе. Мой дедушка научил меня прямому удару в голову. Нет нужды говорить, что Билли больше никогда не дразнил меня после случая на поле. Спустя годы я узнала, что Билли был влюблён в меня.
Возвращаясь в настоящее, женщина позволила себе небольшой смешок на моём имени.
— Что ты должна сказать мисс Лип?
Элли просияла:
— Спасибо! Эй, ваше имя такое же, как и на вывеске снаружи.
— Правда? Хм. Надо же, — сказала я, притворяясь удивлённой.
Когда Элли с мамой ушли, Вейви подошла ко мне.
— У тебя большое сердце, моя дорогая.
Я повернулась к ней.
— Каждая маленькая девочка заслуживает блестящий розовый капкейк.
Громко прочистив горло, мистер Абрамс положил газету. Я направила глаза к нему и только собралась дать ему два центра, когда заговорил следующий покупатель:
— Это может быть и правда, но это не способ ведения бизнеса, — сказал глубокий голос из ниоткуда.
Мы с Вейви инстинктивно повернули головы к центральному входу и обнаружили стоящего в дверях высокого, темноволосого мужчину в безупречно сшитом костюме.
— Извините? — сказала Вейви, отодвигая меня в сторону и становясь настоящей бабушкой-медведицей.
Я могла увидеть и почувствовать его уверенность в том, как он подошёл и встал перед нами.
— Это милый жест, но раздача вашего товара не сделает бизнес успешным.
Я уставились на его точёные черты лица и яркие голубые глаза. В нём было что-то знакомое. Он потянулся внутрь пиджака, достал визитную карточку и положил её на кассу передо мной. Я была шокирована, когда прочитала имя на карточке. Логан Хит, парень, о котором я мечтала со старшей школы.
Глава 2
Всматриваясь в его прекрасные голубые глаза, я вернулась в тот момент, когда впервые их увидела.
Было лето перед первым годом обучения в старшей школе, когда мой отец только вышел на новую работу. Чтобы быть ближе к его работе мы переехали в противоположную часть города, что выдернуло меня от друзей и заставило сменить школу. Как будто старшая школа и так не была достаточно тяжёлой, теперь я должна была заводить новых друзей. Дело не в том, что мне было трудно знакомиться с людьми. Просто странно и неловко пытаться вписаться к людям, которые наверняка ходили вместе в школу с детского сада. К тому же, у некоторых первокурсников были старшие братья или сестры, которые учились там до них, что делало их частью наследия и определённо являлось плюсом. Я буду абсолютно никем для этих людей.