На рассвете, бессонном и грустном,
Безнадежней становится путь
И реальность бесформенным грузом
Тяготит, не давая вздохнуть.
Это все - и не будет иного.
И порукой оглохшая ночь,
Что мертвы эти дали для зова
И что жить этой жизнью невмочь.
(Это все - и не будет иного.
Но и звезды, и холод, и мрак,
И молчание мира немого -
Все на свете не то и не так!)
"Чертою белой являясь взору..."
Чертою белой являясь взору,
Штрихом на лоне холма зеленом,
Тропа восходит по косогору -
И пропадает за дальним склоном.
Тропою этой на гребень ската
Влекутся люди, как муравьи.
Они бездумно спешат куда-то,
Теряя в спешке черты свои.
Людскому роду причастный тоже,
Я все же вижу со стороны,
Как друг на друга они похожи
И как друг другу они равны.
У них, возможно, различны лица,
Но предо мною безликой цепью
Ползет бесцельно их вереница,
Навек чужая великолепью.
Себе подобных не узнавая,
Душа скудеет с теченьем дней.
И вниз по склону идет кривая,
И мчится сердце мое по ней.
"Мечтаю, глядя на морскую гладь..."
Мечтаю, глядя на морскую гладь,
Где, кроме глади, не на что взирать.
Душа, питаясь пустотой лазури,
Не называет Божьей благодать.
Мы жаждем видеть верно. И плутаем
Столицей буйной иль безлюдным краем,
Мним, будто видим, но всегда и всюду
Мечтаем, и мечтаем, и мечтаем.
Деревья отдаленного леска
Так изумительны издалека!
Чудесно все, пока на расстоянье...
Всему цена, увы, невелика.
Любовь? Ее не помню я нимало:
Уже меня вчерашнего не стало.
Пей, ибо все течет и опьяняет,
Но сякнет там же, где берет начало.
Срываешь розы? Губишь, обратив
Напевы красок в меркнущий мотив?
Срывай! Ведь так и так на свете этом
Лишаешься всего, покуда жив.
"Я сломлен. Обращаются светила..."
Я сломлен. Обращаются светила-
Душа моя! Твой давний блеск исчез,
И ты в потемках нынче приютила
Мой разум, отлученный от небес.
Я сломлен. И отныне успокоюсь.
Я неизбывно одинок и сир:
Налево - полюс, и направо - полюс,
А посреди простерся чуждый мир.
Я сломлен. Я ничто. Влачатся дни...
Никчемен я, как ветхие поленья,
Что поднесенной жаждут головни:
Иного не сыскать употребленья.
"Ту повесть, что осталась втуне..."
Ту повесть, что осталась втуне,
Мечта дополнила моя.
Нет, не о принце иль колдунье,
Но лишь о том, кем был не я.
Мой голос слышался сквозь дали,
Но я был тот, кто не был мной.
Цветы весною расцветали,
Но не была весна весной.
Легенда грез подобна мигу -
Чем жил, того не отыскать.
Из рук моих кто вырвал книгу,
Что я хотел всю жизнь читать?
"На свете этом есть у всех вещей..."
На свете этом есть у всех вещей
Предназначенье,
И лишь лягушки в памяти моей -
Как исключенье.
В подлунном этом мире есть приют
Любой гнилушке,
Но лишь в болоте грез моих поют
Мои лягушки.
Во мне встает поддельная луна,
И лунным светом
Вся заросль камышей оттенена
В болоте этом.
Откуда, из какого бытия
За мною следом
Воспоминанье шло - не помню я,
И путь неведом.
Безмолвствует ничто средь камыша,
Где нет в помине
Меня. И чья-то квакает душа
В ночной пустыне.