Он леденит шинели нам,
и мы
Живём, встречая лето,
постоянно
В тревожном ожидании зимы.
Зима придёт.
С зимою плохи шутки:
Лютуют в Заполярье холода…
Но старшина нам выдаст полушубки,
И мы перезимуем,
не беда!
Зимою в Заполярье ночи длинны…
В безмолвье круглосуточных ночей
Мы зимней смазкой смажем карабины
С заботливою строгостью врачей.
Полковник в отставке
С. А. Розову
Впереди — седеющая старость,
Впереди — задумчивые дни.
От большого прошлого остались
Лишь воспоминания одни.
Ходит он с ружьишком на охоту,
Любит удить рыбицу в пруду,
И с внучонком каждую субботу
Копошится в маленьком саду.
А когда идут ему навстречу
Воины пехотного полка,
Голову он втягивает в плечи,
Думает: «Забыли старика».
А ведь вот за этими плечами
Три войны в десятках разных стран…
Заболит зашитая врачами
Самая последняя из ран.
…Осень шла, и листья опадали
И желтели мирно на земле,
Как его военные медали,
Спрятанные в письменном столе.
У окошка он сидел горбато
И грустил, и, может быть, скучал…
Вдруг… с повесткой из военкомата
Юноша в квартиру постучал.
Строгая солдатская повестка —
Он с такими издавна знаком.
Коротко изложено и веско:
Срочно вызывает военком.
Военком… Глаза, как у Батыя,
А улыбка светлая — добра.
У него — погоны золотые,
У него — виски из серебра.
— Вы удивлены? Ну что ж,
бывает.
Как здоровье? Как житьё-бытьё?
Родина у нас не забывает
Тех, кто честно дрался за неё.
Руку подал. Стиснул пальцы
крепко
И тряхнул кудлатой головой.
— Вам за бой под станцией
Сурепка
Я вручаю орден боевой…
Обнялись по-братски многократно…
Вспомнили уже далёкий бой.
Отставной полковник шёл обратно
С поднятой высоко головой.
Шёл и вспоминал:
«Да, да, когда-то
Было это, было. Но когда?»
В прошлом затерялись эти даты —
Трудные военные года.
Вспоминал в тиши безлюдных
комнат
Войны, и походы, и бои.
Он их все, пожалуй,
не припомнит —
Подвиги солдатские свои.
Память слабже в старости бывает.
Много видел. Много лет прожил.
Но страна — она не забывает
Тех, кто честно, верно ей служил!
Стихи о настоящем
Отношения их
едва ли
Были, чем у других,
сложнее.
Но однажды…
— Послушай, Валя,
Где нас мало —
там мы нужнее.
Мы поедем с тобою
в тундру,
Городами её застроим…
Ничего,
если будет трудно
Москвичам без Москвы порою. —
Говорил горячо,
как с другом,
Только видеть едва ли мог он:
С непонятным ему испугом
Теребит она лёгкий локон.
С непонятным испугом тронул
Парня девичий локоть нежный,
С непонятным испугом дрогнул
Тихий голос:
— Ну да, конечно… —
И осекся…
И как-то пусто
Стало в парке зеленокустом.
Ветром сосен стволы качало.
Он молчал,
и она молчала…
Так расстались.
К нему под утро
Шла, бессонницею томима.
Щёки бледные —
не от пудры,
Робкий взгляд не в глаза,
а мимо.
— Вот, пришла… Я прошу,
Алёшка,
Если можешь — прости.
Останься…
Светят фары машин в окошко,
Как огни
мелькающих станций…
Чемодан. Он в чехол упрятан.
Всё напрасно.
Решил уехать.
Подбежала
и встала рядом:
— Алексей,
ты напишешь мне хоть?
Посмотрел на неё устало:
— Да, пожалуй.
Ну, до свиданья.
…Круглосуточный шум вокзала,
Однокурсников назиданья.
Голос друга,
в ушах звучащий,
Снова горькие мысли будит: