Но в этот миг
Между ним и водой
Опять соловей возник.
Ядовитую каплю
С губ
У джигита сорвал
И в объятия родника
Бездыханный упал.
На берег
Воды свои родник
Выбросил —
И трава
Испепелилась на берегу.
Выгорели дерева.
Постоял джигит,
Помолчал,
Чёрные брови свёл,
Поднял саблю,
Винтовку взял
И вновь за врагом пошёл.
С новой силой
В его душе
Рос справедливый гнев,
А в ушах у него звучал
Соловьиный напев.
Слушай, Родина!
Если вдруг
Час роковой придёт,
За тебя,
Как птица зари,
Честно
Джигит умрёт.
Ион Сафир
Слово о мире
Говорить сегодня я хотел
О другом, —
о том, как поутру
Первый снег, кружась, с небес летел,
Радуя повсюду детвору.
О любви я говорить хотел
И о грусти, спутнице её,
И о ветре счастья,
что влетел
В наше многолюдное жильё;
Говорить о радости труда,
О крови,
что вечно горяча,
О плече, которое всегда
Чувствую у своего плеча.
Говорить про птиц хотелось мне,
Что остались с нами зимовать,
О волшебной зимней тишине
Мне хотелось в песнях рассказать…
Рассказать об очень многом мне
Хочется…
Да не могу сейчас:
Я услышал снова о войне,
О войне,
нацеленной на нас.
Вижу я, закрыв глаза свои,
Памятные чёрные дела:
Пепелища —
там, где шли бои, —
И детей расстрелянных тела.
Не могу
об этом я молчать,
Сын свободной, радостной страны,
Потому что —
мне ль её не знать,
Цену
новой
мировой войны!
Мой друг
Он русский парень. Северянин.
Он невысок и сероглаз.
Под Сталинградом дважды ранен
И под Берлином в третий раз.
Но победила жизни жажда…
Приехал он в свою страну,
И мы увиделись однажды
И сели на скамью одну.
Пусть он не брат, которым может
Гордиться мой семейный круг,
Но друга я не знал дороже,
Чем новый друг мой,
русский друг.
Нередко первый луч рассвета
Нас застаёт за книжкой с ним,
Когда мы, сверстники-студенты,
Перед экзаменом не спим.
И вспомним мы былые даты, —
И понимаю я тогда,
Что быть не мог
плохим солдатом
Мой друг в военные года.
Свой край спасая от пожарищ
В незабываемой войне,
Он,
русский парень,
мой товарищ,
Вернул
мою свободу мне.
Москва.
Идём мы с другом вместе
По улицам.
Заходим в сквер.
И как в родимом Бухаресте
Себя я чувствую в Москве.
Тайсто Сумманен
Две берёзы
Желтеют деревья,
теряют красу,
В полях застывают вечерние росы.
Я встретил вчера на поляне в лесу
Две рядом растущие с детства берёзы.
Два дерева жили под небом одним,
Одна их поила земля
и кормила,
Но было одно,
словно старец, седым,
Другое
зелёным, как юноша, было.
Ветра на себя принимало одно,
Собой прикрывая ровесника-друга.
Другое —
от севера защищено —
Взлелеяно было дыханием юга.
Два дерева…
Я любовался одним.
Не тем,
что зелёным и пышным осталось,
А тем,
что в ненастиях стало седым.
Красивая старость!
Почётная старость!
Баллада о каменном сердце
Скажут,
Осуждая и скорбя:
«Каменное сердце у тебя».
…Многие сердца, хоть и малы,
Обладают твёрдостью скалы —
Той скалы,
Что не боится гроз,
Что жару выносит и мороз.
Твёрдость,
Но не холод в них живёт:
Ведь ночами камень отдаёт
Нам обратно тёплые лучи —
Те, что он от солнца получил.
Камень отдаёт своё тепло;
Трескаясь, морщинится чело…
А когда минует время тьмы,