С ними – знакомое, слышу, вослед…Нынче ли сердце пробудится?Новой ли, прошлой ли жизни ответ,Вместе ли оба почудятся?
Если бы злое несли облака,Сердце мое не дрожало бы…Скрипнула дверь. Задрожала рука.Слезы. И песни. И жалобы.
3 ноября 1901
«Зарево белое, желтое, красное…»
Зарево белое, желтое, красное,Крики и звон вдалеке,Ты не обманешь, тревога напрасная,Вижу огни на реке.
Заревом ярким и поздними крикамиТы не разрушишь мечты.Смотрится призрак очами великимиИз-за людской суеты.
Смертью твоею натешу лишь взоры я.Жги же свои корабли!Вот они – тихие, светлые, скорые —Мчатся ко мне издали.
6 ноября 1901
«Жду я холодного дня…»
Жду я холодного дня,Сумерек серых я жду.Замерло сердце, звеня:Ты говорила: «Приду, —
Жди на распутьи – вдалиЛюдных и ярких дорог,Чтобы с величьем землиТы разлучиться не мог.
Тихо приду и замру,Как твое сердце, звеня,Двери тебе отопруВ сумерках зимнего дня».
21 ноября 1901
«Ты страстно ждешь, тебя зовут…»
Ты страстно ждешь. Тебя зовут, —Но голоса мне незнакомы,Очаг остыл, – тебе приют —Родная степь. Лишь в ней ты – дома.
Там – вечереющая даль,Туманы, призраки, виденья,Мне – беспокойство и печаль,Тебе – покой и примиренье.
О, жалок я перед тобой!Все обнимаю, всем владею,Хочу владеть тобой одной,Но не могу и не умею!
22 ноября 1901
«Вечереющий сумрак, поверь…»
Вечереющий сумрак, поверь,Мне напомнил неясный ответ.Жду – внезапно отвóрится дверь,Набежит исчезающий свет.Словно бледные в прошлом мечты,Мне лица сохранились чертыИ отрывки неведомых слов,Словно отклики прежних миров,Где жила ты и, бледная, шла,Под ресницами сумрак тая,За тобою – живая ладья,Словно белая лебедь, плыла.За ладьей – огневые струи —Беспокойные песни мои…Им внимала задумчиво ты,И лица сохранились черты,И запомнилась бледная высь,Где последние сны пронеслись.В этой выси живу я, поверь,Смутной памятью сумрачных лет,Смутно помню – отворится дверь,Набежит исчезающий свет.
20 декабря 1901
IV
С.-Петербург. Зима и весна 1902 года
«Бегут неверные дневные тени…»
С. Соловьеву
Бегут неверные дневные тени.Высок и внятен колокольный зов.Озарены церковные ступени,Их камень жив – и ждет твоих шагов.
Ты здесь пройдешь, холодный камень тронешь,Одетый страшной святостью веков,И, может быть, цветок весны уронишьЗдесь, в этой мгле, у строгих образов.
Растут невнятно розовые тени,Высок и внятен колокольный зов,Ложится мгла на старые ступени…Я озарен – я жду твоих шагов.
4 января 1902
«Там, в полусумраке собора…»
Там, в полусумраке собора,В лампадном свете образа.Живая ночь заглянет скороВ твои бессонные глаза.
В речах о мудрости небеснойЗемные чуются струи.Там, в сводах – сумрак неизвестный,Здесь – холод каменной скамьи.
Глубокий жар случайной встречиДохнул с церковной высотыНа эти дремлющие свечи,На образа и на цветы.
И вдохновительно молчанье,И скрыты помыслы твои,И смутно чуется познаньеИ дрожь голубки и змеи.
14 января 1902
«Я укрыт до времени в приделе…»
Я укрыт до времени в приделе,Но растут великие крыла.Час придет – исчезнет мысль о теле,Станет высь прозрачна и светла.
Так светла, как в день веселой встречи,Так прозрачна, как твоя мечта.Ты услышишь сладостные речи,Новой силой расцветут уста.
Мы с тобой подняться не успели, —Загорелся мой тяжелый щит.Пусть же ныне в роковом приделе,Одинокий, в сердце догорит.
Новый щит я подниму для встречи,Вознесу живое сердце вновь.Ты услышишь сладостные речи,Ты ответишь на мою любовь.
Час придет – в холодные мятелиДаль весны заглянет, весела.Я укрыт до времени в приделе.Но растут всемощные крыла.
29 января 1902