— Вы слепы, — резко сказала Фелиция. — Хайрам руководствуется в своей жизни высокими нормами морали. Не могу даже представить, что он способен подумать о том, чтобы отказаться от высоких идей ради личной выгоды.
Женщина не заметила, что в глазах Даггата промелькнула тревога.
— Могу представить доказательства, госпожа Коллинз, но не бесплатно — за один американский доллар.
— Вы пытаетесь ловить рыбу в пустом озере, конгрессмен. Мне очевидно, что вы не знаете генерала.
— Что же, давайте поспорим.
Она немного подумала, а потом посмотрела ему в глаза.
— Давайте.
Конгрессмен изящно поклонился и повел ее в сторону генерала, тот обсуждал тактику с офицерами армии Мозамбика. При их приближении мужчина прервал разговор и приветствовал Фелицию и конгрессмена.
— О, мои друзья американцы. Вижу, вы познакомились.
— Могу я поговорить с вами и госпожой Коллинз так, чтобы вокруг не было лишних ушей?
— Ну конечно.
Лусана извинился перед армейскими офицерами и зашел вместе с двумя американцами в небольшой кабинет, уютно украшенный современными африканскими мотивами.
— Очень мило, — заметил Даггат.
— Мой любимый стиль. — Генерал предложил им сесть. — Почему бы и нет? Он ведь основан на древних национальных узорах.
— Лично я предпочитаю современные египетские интерьеры, — равнодушно ответил конгрессмен.
— Так о чем вы хотели поговорить? — спросил Лусана.
Мужчина сразу перешел к делу.
— Если я могу быть откровенным, генерал, есть только одна причина, по которой устроено это хорошо срежиссированное представление. Вы рассчитываете усилить влияние АРА в Комитете палаты представителей по иностранным делам. Вы согласны?
Генерал не сумел скрыть раздражения, но постарался соблюсти вежливость.
— Мои извинения, конгрессмен. Я не хотел быть столь очевидным. Да, я действительно рассчитывал, что вы окажете поддержку нашему движению. Но устраивать представление? Ни в коем случае. Я не настолько глуп, чтобы вешать лапшу на уши человеку, имеющему репутацию умного политика.
— Что же, тогда можно закончить с предварительными переговорами. Какая во всем этом выгода для меня?
Лусана, который не ожидал такой откровенности, завороженно смотрел на Даггата. Генерал собирался действовать окольными путями, и конгрессмен застал его врасплох.
Прямое требование взятки ошеломило Лусану, и он решил изобразить скромность, чтобы выиграть время для размышлений.
— Я вас не понимаю, конгрессмен.
— Все предельно просто. Если вы хотите, чтобы я был в вашей команде, вам придется раскошелиться.
— Я все еще не понимаю.
— Давайте заканчивать пустую болтовню. Мы с вами родом из одной трущобы. Мы бы не избавились от нищеты и дискриминации, если бы многому не научились в жизни.
Лусана отвернулся и принялся неспешно раскуривать сигарету.
— Вы хотите открыть переговоры относительно стоимости ваших услуг?
— Нет необходимости. У меня уже имеются… кое-какие соображения.
— Ну так озвучьте их.
Улыбка пробежала по губам Даггата.
— Госпожа Коллинз.
Лусана недоуменно посмотрел на него.
— Да, прекрасная мысль, но я не понимаю…
— Вы отдадите мне Фелицию Коллинз, а я позабочусь о том, чтобы мой комитет финансировал снабжение вашей армии.
Женщина вскочила на ноги, и ее огромные глаза засверкали.
— Какая ерунда!
— Считайте это маленькой жертвой ради великого крестового похода, — с сарказмом сказал Даггат.
— Хайрам, ради бога, скажи этому индюку, чтобы он собрал вещички и отчалил отсюда.
Лусана не стал отвечать сразу. Он посмотрел на свои колени и смахнул воображаемую пылинку с идеально выглаженной брючины.
— Мне очень жаль, Фелиция, — тихо заговорил он, — но я не могу позволить сентиментальным чувствам одержать надо мной верх.
— Что за бред! — Она посмотрела на него, теряя надежду на адекватность. — Вы оба спятили, совершенно спятили, если думаете, что можете передавать меня, как тарелку с овсянкой.
Лусана встал, подошел к ней и коснулся губами ее лба.
— Не нужно меня ненавидеть. — Он посмотрел на Даггата. — Конгрессмен, наслаждайтесь добычей.
И вышел из комнаты.
Довольно долго Фелиция стояла неподвижно, и на ее лице недоумение мешалось с враждебностью; потом она все поняла, и ее глаза наполнились слезами. Она не стала протестовать или сопротивляться, когда Даггат мягко привлек ее к себе и поцеловал.
— Ты ублюдок, — прошептала она. — Подлый ублюдок. Надеюсь, ты удовлетворен.