— А если просто поднять один из контейнеров и останки Смита для идентификации?
— Тогда вину свалят на нас.
— Но оно того стоит, — возбужденно сказал Стайгер. — Завтра ты сможешь улететь в Колорадо. А я пока добьюсь утверждения контракта на подъем тел команды. И тогда тебе не нужно будет опасаться неудовольствия Пентагона и НУПИ.
Питт покачал головой.
— Извини, но тебе придется подождать. Сандекер направил меня наблюдать за подъемом броненосца, затонувшего у побережья Джорджии во время Гражданской войны. — Он посмотрел на часы. — Через шесть часов я должен находиться на борту самолета, улетающего в Саванну.
Полковник вздохнул, и его плечи поникли.
— Быть может, ты сможешь заняться этим позже.
— Оформи контракт и будь наготове. Обещаю, как только у меня появится возможность, сбегу в Колорадо.
— Ты уже рассказал конгрессмену Смит о ее отце?
— Если честно, у меня не хватило мужества.
— И ты не уверен в своей правоте?
— В том числе и из-за этого.
Лицо Эйба Стайгера стало задумчивым.
— Господи, ну и дела. — Он одним глотком прикончил двойное мартини и печально посмотрел на бокал.
Официантка принесла меню, и они сделали заказ. Стайгер рассеянно изучал ее фигуру, когда, покачивая бедрами, она шла на кухню.
— Вместо того чтобы сидеть здесь и ломать голову над старой загадкой, которая никого не интересует, мне бы следовало вернуться в Калифорнию, к жене и детям.
— Сколько их у тебя?
— Детей? Восемь. Пять мальчиков и три девочки.
— Должно быть, ты католик.
Стайгер улыбнулся.
— С именем Абрахам Леви Стайгер? Ты, наверное, шутишь.
— Кстати, ты не рассказал, как твое начальство объяснило полетный план «Лиса-03».
— Генерал О’Киф нашел оригинал. Он не совпадает с нашим анализом того, что ты достал со дна.
Питт ненадолго задумался.
— А у тебя не найдется копии для меня? — спросил он.
— Полетного плана?
— Только шестой страницы.
— Она в багажнике моей машины. А тебе зачем?
— Просто внезапно вспомнил, — сказал Питт. — У меня есть один приятель в ФБР, он любит хорошие загадки.
— Неужели тебе обязательно улетать сегодня? — спросила Лорен.
— Я должен присутствовать на утреннем совещании, чтобы принять участие в обсуждении операции спасения, — ответил ее друг из ванной комнаты, где собирал бритвенные принадлежности.
— Проклятье, — сказала она, нахмурившись. — Я с тем же успехом могла бы завести роман с коммивояжером.
Питт вернулся в спальню.
— Перестань, для тебя я не более чем временная игрушка.
— Это не так. — Она обняла его за плечи. — После Фила Сойера ты мой самый любимый мужчина.
Тот посмотрел на нее.
— Разве ты встречаешься с пресс-секретарем президента?
— Когда жеребец уйдет, Лорен не пропадет.
— Боже мой! Фил Сойер. Он носит белые рубашки и говорит, как энциклопедический словарь.
— Он просил меня стать его женой.
— Ох, ужас какой.
Она крепко прижалось к Питту.
— Пожалуйста, обойдемся сегодня без сарказма.
— Сожалею, что я всего лишь преклоняющийся перед тобой любовник. Я слишком эгоистичен, чтобы проводить с тобой все время. Увы, не могу быть на сто процентов твоим, хотя ты, конечно, нуждаешься в полном обладании мной.
— Я согласна на любой процент.
Он наклонился и поцеловал ее в шею.
— Ты бы стала плохой женой для Фила Сойера.
ГЛАВА 27
Томас Мачита купил билет и вошел на передвижную ярмарку, одну из многих работавших на праздниках в сельской местности Южно-Африканской Республики. Было воскресенье, и большие группы банту с семьями выстроились в очередях на чертово колесо, карусели и кабинки с играми. Мачита направился к «пещере ужасов», в соответствии с инструкциями, полученными по телефону.
Он так и не решил, каким способом убьет Эмму. Бритвенное лезвие, прикрепленное к левому предплечью, было не самым надежным вариантом. Крошечный кусочек стали становится серьезным оружием лишь в том случае, если находится совсем рядом с противником и если удастся перерезать яремную вену, когда жертва ничего не подозревает. Но в толпе на такое рассчитывать не приходилось.
В конце концов Мачита решил остановиться на ноже для колки льда и удовлетворенно вздохнул, словно сумел решить сложную научную задачу. Он спрятал нож в корзинке, которую сжимал в руках. Деревянную ручку он срезал и обмотал тонкий черенок несколькими слоями изоляционной ленты. Он рассчитывал нанести быстрый удар между ребер в сердце, в глаз или в ухо: если получится направить клинок в евстахиеву трубу, крови или других жидкостей будет совсем немного.