— Зачем я вам понадобился?
— Хорошо, мистер Питт, — сказал Джарвис. — Дело вот в чем. Какова истинная цель поисков тяжелых морских снарядов, проводимых НУПИ?
— Не хотите сначала выпить? — спросил Питт.
— Нет, благодарю, — ответил Джарвис, оценив попытку хозяина квартиры выиграть время.
— Если вам известно, чем мы занимаемся, то наверняка знаете и причины.
— Сейсмологические испытания с кораллами?
Питт кивнул.
Гость закинул руки за голову.
— Когда вы намерены провести испытания?
— Мы наметили их на последние две недели марта следующего года.
— Понятно. — Джарвис бросил на Питта снисходительный взгляд, после чего высказал все, что собирался. — Я говорил с четырьмя сейсмологами, двое из них работают в вашем агентстве. Они не подтвердили предположение о том, что сбрасывать шестидюймовые морские снаряды с самолета имеет хоть какой-то смысл. Более того, они назвали такую идею смехотворной. Кроме того, мне сообщили, что НУПИ не собирается проводить сейсмологические тесты в Тихом океане. Если коротко, Дирк, ваши уловки не выдерживают серьезной проверки.
Питт прикрыл глаза и задумался. Он мог солгать или просто отказаться от комментариев. Нет, сообразил он, выбора нет. У него, Стайгера и Сандекера не было никаких шансов на быстрое возвращение снарядов, попавших к АРА. Они провели расследование, насколько позволяли их ограниченные возможности, и Питт решил, что пришло время обратиться к профессионалам.
Он открыл глаза и посмотрел на Дейла.
— Если бы в моих силах было положить вам на ладонь живое существо, способное убивать без перерыва в течение трехсот лет, чтобы вы с ним сделали?
Вопрос застал гостя врасплох.
— Не понимаю, к чему вы клоните.
— Я повторяю свой вопрос, — сказал Питт.
— Это оружие?
Собеседник кивнул.
Джарвису стало не по себе.
— Я ничего не знаю о таком оружии. Химическое и биологическое оружие запрещено десять лет назад всеми членами ООН.
— Пожалуйста, дайте ответ на вопрос, — попросил Питт.
— Я бы передал его правительству. Наверное.
— Вы уверены, что это правильное решение?
— Боже мой, чего вы хотите? Ведь ваш вопрос носил чисто гипотетический характер.
— Такое оружие должно быть уничтожено, — сказал Дирк.
Джарвису показалось, что взгляд зеленых глаз Питта обжигает. Наступило короткое молчание.
— Так оно существует? — наконец, спросил Джарвис. — Да.
Куски головоломки начали вставать на свои места, и впервые за долгие годы Джарвис пожалел, что действует с такой высокой эффективностью. Он посмотрел на Питта и сухо улыбнулся.
— Пожалуй, я бы выпил чего-нибудь, — тихо сказал он. — А потом нам с вами придется обменяться очень тревожными фактами.
Время перевалило за полночь, когда Фил Сойер остановил машину перед фронтоном здания, где жила Лорен. У него было гладкое лицо и масса стильно подстриженных, рано поседевших волос. Большинство женщин считают таких мужчин красивыми.
Лорен дерзко улыбнулась.
— Ты не хочешь открыть дверь моей квартиры? У меня слишком жесткий замок.
Он улыбнулся в ответ.
— Как я могу отказаться?
Они выбрались из машины и молча прошли вдоль газонов. На влажном тротуаре отражались огни уличных фонарей. Лорен прижалась к Сойеру, когда холодный дождик обрушился на ее одежду и волосы. Швейцар приветствовал их и придержал дверь лифта. Возле двери квартиры женщина вытащила из сумочки ключ и протянула Сойеру. Он отпер замок, и они вошли.
— Сделай себе выпить, — предложила она, встряхнув влажными волосами. — Я вернусь через минуту.
Лорен скользнула в ванную комнату, а Сойер подошел к небольшому бару и достал коньяк. Он наливал второй бокал, когда она вернулась. Подруга была в пижаме с серебристо-серым верхом и брюками, украшенными кружевами. Когда она вошла в дверной проем, свет из спальни обрисовал ее изящную фигуру сквозь прозрачный нейлон. Сочетание пижамы, коричного цвета волос и фиалковых глаз заставило Сойера почувствовать себя смущенным подростком.
— Выглядишь потрясающе, — с трудом выговорил он.
— Благодарю. — Она налила себе ликер «Галлиано» и села рядом с ним на диван. — Обед был великолепен, Фил.
— Рад, что тебе понравилось.
Она придвинулась ближе и ласково провела ладонью по его руке.
— Сегодня ты выглядишь иначе. Никогда не видела тебя таким расслабленным. И ты ни разу не упомянул президента.
— Через шесть недель и три дня вновь выбранный президент будет приведен к присяге, и моя восьмилетняя битва с господами и дамами из средств массовой информации подойдет к концу. Господи, я никогда не думал, что стану испытывать радость из-за того, что являлся частью этой не самой успешной администрации.