Темнели вдоль дороги проплешины от слегка присыпанных снегом воронок, да еще виднелись в запотевшем окне бесконечные русские пейзажи. Рощицы, перемежающиеся с просторами заснеженных полей.
Лис, которому до жути надоело сворачивать мозги всем происходящим, тихонько прислонился к прохладной стенке авто и сделал вид, что задремал. Впрочем, монотонное покачивание автомобиля, и впрямь, клонило в сон.
Дремота подкралась незаметно.
— Александер, просыпайтесь, — немец коснулся его плеча. — Мы уже почти на месте. В смысле, на аэродроме.
Александр открыл глаза. Серый свет зимнего дня уже сменился сиреневыми, блеклыми сумерками.
А в свете зажженных прожекторов виднелись непонятные строения.
«Аэродром? Это уже интересно», — Александр разглядел чуть в стороне укрытые брезентовыми чехлами силуэты крылатых машин.
«Хорх» описал плавную дугу и, чуть подпрыгивая на замерзших кочках, выкатился на взлетную полосу. Замер возле готового к взлету транспортника.
Александр неприязненно покосился на грязно-серую расцветку фюзеляжа, мысленно сплюнул, заметив паучью свастику на хвостовом оперении.
— Пойдемте, — офицер потянулся, нахлобучил фуражку и выбрался из машины. В открытую дверь ворвался клуб холодного воздуха.
«Хорошо, хоть дверь не стал мне открывать», — настороженно хмыкнул Лис, отыскивая ручку.
— Чуть ниже, — среагировал на жест Александра водитель.
Санька хлопнул дверцей и, неловко переминаясь на затекших ногах, остановился возле машины.
— Идемте, господин Лисьев, — офицер указал на открытый в ожидании пассажиров люк. — Все готово к взлету, ждут только нас.
— Не беспокойтесь, перелет совершенно безопасен, — неверно истолковав недоуменный взгляд Александра, добавил он. — «Дорнье» — машина надежная, а в воздухе нас будут сопровождать истребители. Никакого риска.
«Хм. Чем дальше, тем больше непонятного», — Александр шагнул следом за добродушным спутником и поднялся по низенькой лесенке в салон.
Транспортник, оборудованный двумя рядами кресел, оказался вполне комфортабельным. Оглянулся, присматриваясь к интерьеру.
— Личный самолет господина Зиверса, — с плохо скрываемой гордостью произнес немец, расстегивая шинель.
Сбросил ее на соседние кресла и одернул полы мундира. — Снимайте ваше рванье, — с интонацией гостеприимного хозяина произнес немец. — Вот, возьмите, летный комбинезон. В полете может быть прохладно.
Не зная, как отнестись к словам доброхота, Александр стянул потертый бушлат, снял маловатую ему кепку немецкого пехотинца и замер.
— Да вы не стесняйтесь, — офицер демонстративно отвернулся. — Здесь полный комплект формы, переодевайтесь. А то… — он чуть смутился. — Живность, знаете ли…
Аргумент показался Лису весомым. В скученности и спартанских условиях фильтрационного лагеря этого добра вполне хватало.
Пользуясь полным отсутствием других пассажиров, Александр живо скинул свои вещи и сноровисто переоделся в совершенно новый комплект одежды. Причем, как оказалось, помимо комбинезона в стопке лежало также и нижнее белье.
«Или нам пропаганда что-то не то вбивала в головы, или… я не знаю… — он натянул высокие, с множеством крючков, ботинки на толстой подошве. — Чудеса, да и только — обувь оказалась впору».
— Готовы? — немец обернулся от иллюминатора. — Замечательно. Давайте все это выкинем.
В проеме люка, словно только дожидаясь нужного момента, возник силуэт. Солдат, повинуясь указующему жесту подполковника, сгреб лежащее в проходе тряпье и так же молча исчез.
Прошло несколько минут, прошел по салону летчик в меховом комбинезоне. Он покосился на пассажиров и вошел в кабину. Захлопнулся входной люк, недолгая проверка, и вот уже самолет вздрогнул, прогревая двигатели. Завертелись, превращаясь в сплошной диск, винты и крылатое такси медленно поползло на рулежку.
— Отдыхайте, — распорядился загадочный офицер. — Я понимаю, вас мучают вопросы, ничего, времени у нас хватит, успеем поговорить обо всем. А сейчас просто отдыхайте.
«И как это можно объяснить? — Александр задумчиво смотрел в стекло. Самолет разогнался и плавно оторвался от земли. — Еще утром — в бараке, с неясной перспективой, а сейчас, все с той же неопределенностью, но в пустом салоне транспортного самолета, в обществе немецкого офицера. Стоп, — Александр прищурился. — Штатский, ученый. Что-то мне это все перестает нравиться. А нет ли в этом подвоха? Ну зачем им понадобился, если рассуждать здраво, обычный человек вроде меня? Ой, халтура, ой, не верю», — Александр вдруг начал сознавать, что попал в куда большую неприятность, чем даже лагерь. Дернулся, стараясь изменить то, что уже изменить невозможно, и вдруг плавно опустился на сидение. Голова закружилась, он недоуменно перевел взгляд на сидящего рядом немца и увидел вместо лица круглоглазую маску. Зашипело, по салону распространился терпкий горчичный аромат, и все начало уползать в туман. «Куда?..» — Александр не успел до конца осознать, что же это, как рухнул в беспамятство.