ЛИС УЛИСС И КРАЙ СВЕТА
(версия с СИ)
Глава первая
Вершина
Глава первая
Детство
Я был младшим птенцом в семье. Уважаемый читатель может подумать, что, раз младший, то непременно избалованный. Но это не так. То есть не совсем так. Вернее, так. Но не потому. В смысле, да, я был избалован, но не от того, что меня баловали родители. Дело в том, что птенцов у мамы с папой было очень много (сколько, никто не знает, да и кто считал), и поэтому они мне уделяли мало внимания. Так что баловал я себя сам.
Но если бы они тогда знали, что именно мне, самому маленькому из их пингвинят, предстоит стать величайшим из пингвинов, они бы, конечно, вели себя иначе. Вот, к примеру, лично я убежден, что стану величайшим из пингвинов, и веду себя иначе. То есть, в отличие от мамы с папой, уделяю себе довольно много внимания.
Я был очень непоседливым птенчиком. В то время, как мои братья и сестры подолгу сиживали на льдине в полной неподвижности, я без устали переминался с ноги на ногу. И однажды, в одно судьбоносное утро, родители заметили, что один из их птенцов так не похож на остальных.
— Какой он стал большой, — умилялась мама.
— Да, — соглашался папа. — Скоро в школу…
— Папа, я уже закончил школу, — напомнил я.
Родители, эти могучие пингвины, переглянулись.
— Мальчик закончил школу, — сказал папа. — Ему надо продолжать учиться, чтобы получить хорошую профессию. — Он повернулся ко мне. — Кем ты хочешь стать?
— Космонавтом! — ответил я.
— Значит, врачом… — задумчиво резюмировал витавший в собственных фантазиях папа. — Тебе нужно отправиться за море, поступить в университет. А то какое в Антарктиде образование…
— Ни за что! — отрезала мама. — Я не допущу, чтобы мой малютка, мой крошка Михаил уехал неизвестно куда, совсем один, и пропал бы там без родительской заботы!
«Без чего?» — хотел удивиться я, но не успел, так как папа возразил маме:
— Его зовут Александр, а не Михаил.
Мама растерялась. А я решил, что пора представиться:
— Мама, папа, меня зовут Евгений! Очень приятно!
— Ну, конечно, Евгений! — обрадовались родители и кинулись меня обнимать. Их можно понять, ведь не каждый день заново обретаешь сына…
Папа сказал:
— Евгений, спешу тебя поздравить! Ты будешь учиться в университете. За морем.
— Никогда! — воскликнула мама.
Они обменялись тяжелыми взглядами. В нашей семье слово отца было закон. Слово мамы было другой закон. Иногда эти законы друг другу противоречили, и определить, кто прав, а кто дурак, помогал только скандал. К счастью, помог он и сейчас. Как ты понимаешь, дорогой читатель, победил папа. Иначе не писал бы я сейчас эти строки, а дрейфовал бы на льдине или брел по снегам Антарктиды. А эти строки писал бы кто-нибудь другой. Может, даже и не пингвин…
— Будешь студентом! — ликовал папа. — Как я тебе завидую! Вопросы есть?
— Есть.
— Задавай!
— А почему мы пингвины, а не наоборот? — Меня давно мучил этот вопрос.
— Правильно! — обрадовался папа. — И философией тоже не пренебрегай!
А мама сидела в сторонке и утирала слезы. Себе и детям.
На путешествии по морю я остановлюсь подробней…
Пингвин Евгений отложил ручку, перечитал начало своего первого, автобиографического, романа и остался весьма доволен. Какое захватывающее чтение ожидает публику! Правда, ради увлекательности пришлось несколько отступить от истины, что, конечно же, является постыдной, хоть и неизбежной уступкой массовому вкусу. Ну, например, на самом деле Антарктиду Евгений покинул не после школы, а до. Родители хотели, чтобы и начальное образование он получил в хорошем месте, вот и отправили его за море — вместе с дядей-коммерсантом. С тех пор Евгений ни разу не посещал родину. Как-то не до того было. Но письма родным писал исправно. Правда, в них он тоже несколько отходил от правды — так же как и сейчас в романе. Но ничего, на то это и художественный вымысел. Еще ни одной автобиографии не повредило немного вымысла. И даже много вымысла не повредило.
Евгений кинул взгляд на спящих спутников. Кот Константин устроился в своей любимой позе — свернулся калачиком, а лисичка Берта лежала, подогнув колени и подложив лапки под щечку. Оба они во сне улыбались. Последнее обстоятельство очень удивляло Евгения, который никаких поводов для улыбок не видел и оптимизма друзей по поводу их шансов догнать Лиса Улисса не разделял.
«Какие же они легкомысленные», — покровительственно думал Евгений, глядя на безмятежные мордочки кота и лисицы. Уж он-то прекрасно понимал, что все плохо. А будет еще хуже.