Вася прикрыла глаза, и перед ней, как живая, возникла картина: два дня назад, Париж, балкон с видом на Эйфелеву башню, залитый утренним солнцем, и их смех над какой-то пустяковой шуткой. А потом — стремительный калейдоскоп: непрекращающиеся звонки, ворох документов, взвинченные инвесторы, ее молниеносные решения, его железная хватка…
И опьяняющая ночь после оглушительной победы — когда позади остались бессонные ночи, натянутые нервы и страх неудачи, а впереди — только они, искрящееся шампанское и огромная кровать в номере с панораммными окнами, где звезды казались ближе, чем когда-либо.
— Главное, что мы сделали это, — пробормотал Алекс, словно подслушал ее мысли.
Не открывая глаз, Вася улыбнулась.
— Что нас ждет в следующий раз?
— Что-нибудь еще более сумасшедшее, — пообещал он с лукавой усмешкой.
И Вася ни секунды не сомневалась: так оно и будет. В их мире не существовало этого унылого "или-или". Только головокружительное "и".
Романтика и работа.
Страсть и амбиции.
Приключения и риск.
И самолет рассекал облака, устремляясь вперед — к новым горизонтам.
Глава 28
Самолет коснулся земли под свинцовым пологом столичного неба, но в сердцах Алекса и Васи царило предвкушение. Миновав формальности паспортного контроля, они ступили навстречу черному исполину внедорожника, поджидавшему их у выхода.
— Сразу домой? — спросил Алекс, отправляя чемодан в утробу багажника.
— Нет, — Вася скользнула пальцем по экрану телефона. — Сперва к отцу. Он ждет.
Внутри Алекса промелькнуло легкое напряжение. Отец Василисы… человек, чьего расположения он добивался с большим упорством, чем подписывал самые сложные контракты. Бывший генерал, а ныне владелец большой фирмы, он обладал проницательностью снайпера и несгибаемой принципиальностью гранитной скалы.
Особняк, укрытый тишиной старинной улицы, встретил их запахом старых книг и шепотом истории. Дверь распахнул сам хозяин — статный, с серебром в волосах и пронзительными, но не лишенными отеческой теплоты глазами.
— Наконец-то, — произнес он, заключая дочь в объятия. — Париж, вижу, пошел вам на пользу.
— Скорее, наоборот, отец, — улыбнулась Вася. — Мы привезли тебе кое-что.
— Кроме головной боли? — старик бросил оценивающий взгляд на Алекса, но тот уже научился оставаться невозмутимым.
В строгом кабинете, за массивным дубовым столом, они рассказали о триумфе конференции, перспективных контрактах и смелых планах. Отец слушал, погруженный в молчание, изредка пронзая тишину точными, словно хирургический скальпель, вопросами.
— Итак, теперь вы официально партнеры? — он откинулся в кресле, скрестив руки на груди.
— Да, — твердо ответил Алекс. — И не только в бизнесе.
В комнате повисла густая, ощутимая тишина. Затем старик неожиданно разразился смехом, раскатистым и искренним.
— Наконец-то ты обрела покой, Василиса. Перестала метаться между берегами.
Она зарделась, но не стала опровергать очевидное.
— А ты, — отец указал на Алекса взглядом, полным скрытой силы, — если посмеешь ее подвести, мне не понадобится ни пистолет, ни суд. Я сам тебя достану из-под земли.
— Понимаю, — Алекс кивнул, не дрогнув ни единым мускулом.
— Прекрасно. Тогда за ужин.
И в этот момент что-то незримо щелкнуло в самом воздухе. То ли рухнули последние формальности, то ли испарилось напряжение прошедших дней. Но теперь все обрело иные краски.
Они вернулись домой.
Ужин прошел на удивление легко. Отец Васи, словно сбросив маску привычной сдержанности, оттаял после второго бокала армянского коньяка. В памяти его вдруг проснулись молодые годы, и он увлекся рассказами о своих первых, наивных попытках покорить бизнес-олимп, о мечтах, которым не суждено было сбыться.
— Так что, Алекс, береги мою дочь. Она у меня – огонь! – хитро прищурился он, щедро наполняя бокалы.
— Пап, ну хватит! – Вася картинно закатила глаза, но в уголках губ уже плясала улыбка.
Когда они вышли на крыльцо, ночь укутала город в свои бархатные объятия. Редкие огоньки, словно заблудшие звезды, мерцали вдали. Алекс закурил, протянул сигарету Васе, но она лишь покачала головой.
— Знаешь, сегодня я вдруг поняла кое-что важное, – прошептала она, глядя в бездонное небо.