— Что же?
— Мне больше не страшно.
Он повернулся к ней, с немым вопросом в глазах.
— Раньше я жила в страхе, что если позволю себе настоящее счастье, то судьба непременно отнимет его. Но сегодня, глядя на вас… Она запнулась, ища нужные слова. Я поняла, что можно просто жить и не бояться.
Алекс молча затушил сигарету, обнял ее за плечи и прижал к себе.
— Знаешь, что по-настоящему страшно? – прошептал он ей на ухо. – Не риск, не провал, не потеря денег. Самое страшное – это однажды проснуться и понять, что ты так и не решился прожить жизнь, о которой всегда мечтал.
Она прильнула к нему, внимая мерному стуку его сердца.
— Тогда давай забудем о страхе.
Этой ночью они не строили воздушных замков, не обсуждали деловые планы и не вспоминали о работе. Они просто бродили по тихим, уснувшим улицам, смеялись над пустяками и украдкой останавливались, чтобы подарить друг другу нежный поцелуй.
Город спал. Только редкие огни дробили темноту, да где-то вдалеке гудел мотор ночного такси. Они шли по пустынной улице, плечом к плечу, их шаги сливались в тихий, неспешный ритм.
— Холодно? — Алекс снял пиджак, собираясь накинуть ей на плечи.
— Нет, — Вася улыбнулась, но все же позволила ему прикрыть себя. Его запах — древесины, дорогого парфюма и чего-то неуловимо своего — обволакивал ее, как теплая вуаль.
Они остановились под старым фонарем, свет которого мерцал, будто догорающая свеча. Алекс провел пальцем по ее щеке, зацепился взглядом за капельку дождя, застрявшую в ресницах.
— Ты красивая, — сказал он просто, без пафоса, как констатацию факта.
Она рассмеялась, но смех оборвался, когда его пальцы коснулись ее подбородка, мягко приподнимая его.
Первый поцелуй был осторожным, почти вопросительным. Губы чуть влажные от ночной прохлады, теплые дыхания, смешивающиеся в воздухе. Он чувствовал, как она замерла на секунду, прежде чем ответить.
Потом все изменилось.
Ее руки вцепились в его рубашку, сминая ткань, притягивая ближе. Алекс прижал ее к фонарному столбу, и холод металла сквозь тонкую ткань пиджака заставил ее вздрогнуть. Но ей было не до холода — только до его губ, его языка, его тела, вплотную прижатого к ней.
Один из них — кто именно, они потом так и не смогли вспомнить — слегка прикусил нижнюю губу другого. Боль была сладкой, как запрет, нарушенный по обоюдному согласию.
Когда они наконец разъединились, дыхание сбилось, а губы горели.
— Так, — прошептала Вася, пытаясь прийти в себя. — Это было...
— Да, — Алекс прижал лоб к ее лбу. — Именно так.
Фонарь над ними снова мигнул, будто подмигивая.
Город все так же молчал.
Но для них в эту ночь он звучал, как симфония.
Глава 29
А наутро их ждал новый день.
Первые лучи солнца, укравшись сквозь щель полуприкрытых штор, расчертили золотом смятую постель. Алекс проснулся от осторожного движения Васи, словно та пыталась выпорхнуть из его объятий, боясь спугнуть остатки сна.
— Ты куда? — голос его, пропитанный негой сна, звучал хрипло и лениво.
— Кофе. Переговоры в десять, помнишь? — Она стояла у окна, зыбким силуэтом в его рубашке, накинутой на хрупкие плечи. Солнце играло в её волосах, превращая их в нимб.
Он провел рукой по лицу, стирая последние видения ночи. Переговоры. Да, конечно. После вчерашнего вечера реальность обрушилась с пугающей резкостью.
— Уверена, что хочешь ехать? — Алекс приподнялся на локте, разглядывая её спину, изящный изгиб шеи. — Может, перенесём?
Вася обернулась, и солнечный свет, словно по волшебству, коснулся её лица, выделив россыпь едва заметных веснушек на переносице.
— А есть предложения интереснее? — В её глазах плясали озорные искорки.
— Миллион, — он натянуто зевнул, но в уголках губ уже проступала улыбка. — Завтрак в постель. Долгий, ленивый душ. Побег за город. Или…
— Или?
— Притворимся, что наши телефоны внезапно объявили забастовку.
Она рассмеялась, но тут же собственный телефон предал ее надежды, завибрировав на тумбочке требовательным зуммером.
— Поздно, — с тихой грустью выдохнула Вася, подбирая его. — Партнеры не дремлют.
Алекс откинулся на подушки, закинув руки за голову.
— Ну ладно. Но учти — вечер неприкосновенен. Он только наш.
— Обещаешь?
— Больше, чем обещаю.
Он поймал ее взгляд и утонул в нем. Слова были излишни. Они оба знали: этот день им предстоит пережить. А потом…