– Так и было, – отозвался Алекс, присаживаясь рядом и обводя кончиком пальца линию ее обнаженного плеча. – Только мой противник оказался дьявольски коварен. И арсенал его был полон запрещенных приемов.
Звонкий смех едва не расплескал ароматный кофе на белоснежные простыни. Алекс успел перехватить чашку в последний момент, и от случайного прикосновения их пальцев между ними вновь пробежала искра, разгоняя по венам жар.
– Сегодня мы наконец-то увидим Париж? – спросила Вася, с наслаждением вгрызаясь в хрустящую корочку круассана.
– Только если ты перестанешь отвлекать меня, – промурлыкал он, нежно целуя ее пальцы, тронутые золотистым маслом.
Глава 51
День пятый.
Лувр встретил их ледяным дыханием мраморных залов. Вася, облаченная в легкое летнее платье, словно зачарованная, застыла перед "Джокондой", пытаясь разгадать тайну, затаившуюся в глубине ее загадочной улыбки.
– Она знала что-то такое, чего нам никогда не постичь, – прошептала она, словно боясь нарушить тишину веков.
– Вероятно, она знала секрет, как заставить художника забыть обо всем на свете, – ответил Алекс, нежно обнимая ее за талию и чувствуя, как ее тело податливо прижимается к нему.
Они заблудились в бесконечном лабиринте залов, то и дело останавливаясь для украденных поцелуев в полумраке, словно дерзкие подростки, сбежавшие на тайное свидание. Когда один из охранников попытался урезонить их пыл, Алекс лишь расхохотался и одарил Васю еще одним, особенно страстным поцелуем. Охранник, лишь безнадежно махнув рукой, поспешил ретироваться, оставив влюбленных наедине с искусством и друг с другом.
День шестой.
Сена искрилась под лучами заходящего солнца, когда они плыли на прогулочном катере, скользя по водной глади, словно в танце. Вася, прильнув к Алексу, слушала, как он на ухо переводит слова экскурсовода, щедро приправляя их двусмысленными шутками, от которых ее щеки вспыхивали румянцем, а смех звучал особенно звонко.
– Ты просто невыносим, – прошептала она, игриво покусывая его за мочку уха.
– Но зато только твой, – отозвался он, подливая ей еще искрящегося шампанского.
С наступлением темноты они танцевали на палубе под чарующие звуки уличных музыкантов, позабыв обо всем на свете, кроме прикосновений, взглядов и неудержимого влечения друг к другу.
День седьмой.
Пробуждение наступило лишь к полудню, сон сморил их после недели бесконечных прогулок и ночей, пропитанных безудержной страстью. Алекс открыл глаза от нежных поцелуев Васи, скользивших по его груди, постепенно спускаясь все ниже и ниже.
– Что-то ты задумала, – пробормотал он, запуская пальцы в ее шелковистые волосы.
– Просто хочу напомнить тебе, почему мы до сих пор так и не увидели Эйфелеву башню, – прошептала она в ответ, прежде чем его дыхание окончательно перехватило.
Позже, когда над Парижем сгустились сумерки, они, наконец, оказались у подножия величественного символа города. Башня сверкала в ночи тысячами огней, но их взгляды были прикованы друг к другу, словно ничто другое в мире не имело значения.
– Спасибо, – неожиданно произнесла Вася, нарушив молчание.
– За что? – удивился Алекс, слегка нахмурив брови.
– За то, что ты есть. За эту неделю. За наше "навсегда".
Он не ответил словами, зная, что лучше ответа не существует. Он просто притянул ее к себе и поцеловал, вкладывая в этот поцелуй всю свою любовь и преданность. Где-то вдали расцвел фейерверк, на мгновение осветив их лица яркими вспышками, но они этого даже не заметили, поглощенные лишь друг другом.
Их медовый месяц подходил к концу, но они оба чувствовали, что это лишь начало их долгого и счастливого пути. Впереди их ждали годы, наполненные такими же незабываемыми моментами, когда весь мир будет исчезать, оставляя лишь их двоих – влюбленных, счастливых, вместе навсегда.
День восьмой.
Утро ворвалось в их парижскую идиллию неожиданным приступом дурноты. Словно подброшенная пружиной, Вася вылетела из постели, оставив Алекса в растерянном полусне. Вернулась, бледная как полотно, руки дрожали мелкой дрожью, а в глазах плескался первобытный страх.
— Солнце, что с тобой? — Алекс встрепенулся, садясь на кровати и протягивая к ней руки. — Вчерашние устрицы?
Вася медленно подняла взгляд, ее пальцы судорожно переплелись. В голове пульсировала мысль, такая невероятная и пугающая, что язык не поворачивался произнести ее вслух.