Лиса
- Идёт! - одними губами «прокричал» нам Витька со своего наблюдательного пункта, но мы и так поняли это, услышав знакомое насвистывание за забором. Мы вытрясли наши «снаряды» из полиэтиленового пакета на пластмассовые детские лопатки, что сжимали в наших руках и приготовились. - «Целься!» - скомандовал Витька, высоко подняв свою правую руку. Свист за забором перешёл в мурлыканье и сквозь едва различимые щели мы увидели тень Свина. Рука Витьки резко упала вниз - «Огонь!» Две крупные, свежие, пахучие «коровьих лепёшки» взлетели по короткой дуге над забором и скрылись за ним, а спустя мгновенье, оттуда раздался испуганный вскрик, за тем последовала короткая гнетущая тишина и следом, долгий, душераздирающий вопль и топот босых слоновьих ног по плиткам. Спустя несколько секунд, в дальнем конце забора распахнулась едва не сорванная с петель калитка и оттуда вылетел абсолютно голый, жирный, неприятно обрюзгший мужчина лет 55, с перепачканными навозом подбородком, плечом и грудью. - Убью! Убью! - истошно орал он на всю улицу, подскакивая точно разъяренный гиппопотам. – Убью!!! Но погружённая в сонное июльское марево улица была совершенно пуста, а мы уже мчались по лесу, задыхаясь от адреналина и хохота. По еле видным в густой крапиве тропкам мы добежали до нашего секретного места, где в развилке двух больших берёз, по всем правилам, нами был сооружён большой лабаз, быстро вскарабкались на него и только там перевели дух. Через минуту кусты зашумели слева от нас, и мы затаились, но это был Витька. Пыхтя, он залез к нам и мы дружно расхохотались. Всё прошло великолепно. - Прямо в яблочко! - Да? - Точно в харю! – Витька живописно показал, как лепёшка упала Свину на подбородок, как выпучились его глаза и как он не сразу понял, что именно свалилось на него средь ясного летнего неба. - Весь в говне! - Так ему и надо. - Точно. Будет знать, как на девчонок голым из-за забора пялиться! - В следующий раз сразу по две швырнём, пусть жрёт, Свин поганый! Потом мы долго спорили, чья именно лепёшка достигла цели, но без особого энтузиазма, так как настроение у всех было отличное. - А пойдём лису проверим? – предложил Колька. - Жарко, – зразу начал канючить пухлый Витька. – Пока дойдём, упаримся... А потом ещё назад топать надо… Давайте лучше вечером, как договаривались. Но Колька настаивал, и я тоже был не прочь пойти посмотреть. - Ну и идите, – надулся Витька, – а я тут останусь. - Ну и сиди. Колька и я спустились и пошли в сторону поля. - Эй, стойте! - донес с дерева. – Стойте! Я с вами. Витька нагнал нас, и мы быстро зашагали по старой тропе, перешагивая через упавшие деревья и обходя стороной непролазные малинники. Влажный лесной воздух пах торфом и прелыми листьями. Солнце едва пробивалось сквозь листву, росшую высоко над нашими головами, и мы шли в тенистых сумерках, отмахиваясь от зверствующих комаров. Через полчаса, впереди между деревьями забрезжил просвет. Земля стала суше, и воздух наполнился запахами спелой луговой зелени. После долгой ходьбы в сумерках глазам было больно смотреть на кажущееся ослепительно-белым поле, которое раскинулось перед нами от края до края и мы прикрыли глаза ладонями. Далеко впереди, на самой вершине луга, виднелся небольшой островок из деревьев, по периметру окружённый молодой берёзовой порослью. Нам нужно было туда. - Через поле или обогнём? - Обогнём! – взмолился Витька. – Я точно не пойду через поле. Вот точно. Там пекло! - Через поле короче вдвое. - Нет! Как хотите. Да мы там сдохнем! - Струсил? - Ничего я не струсил. - А чего тогда? - Сам иди, раз такой смелый. - Ладно, Коль, - согласился я, - пойдем правда по опушке. - Ладно, девчонки, пошли… Мы двинулись неспешно под покровом шелестящих берёз, обрывая травинки и перебрасываясь грубыми шуточками. Поле колыхалось слева от нас как жёлто-зелёное море, и жаворонки звенели в бескрайней синеве горячего неба. - Жарко… - А я что говорил. - Скоро уже, не поворачивать же теперь… - Я говорил! Говорил! А ещё обратно идти… - Да заткнись уже... Распаренные и вялые мы дошли наконец до того места, где от леса до островка было не более 400 метров. - Может ну её… - Ну конечно, зря, что ли прошли столько? Идём. Колька вышел из прохлады леса и побрёл по полю. Мы двинулись следом. Комары исчезли, но на смену им появились слепни и мы прибавили шагу, мотая руками словно ветряные мельницы. Солнце жгло немилосердно и мы окончательно уморились, когда достигли деревьев. - Уф-ф-ф, – отдувался Витька, утирая своё круглое, ставшее теперь совершенно малиновым лицо. – Чуть не сварился! - Идём уже... - Да дайте же передохнуть! - Да мы почти пришли... Кряхтя, Витька поплёлся за нами вглубь поросли. - Сидит! – крикнул нам Колька, первым добравшимся до ямы. - Жива? - Жива. Я подошёл к краю полу обрушенного кирпичного колодца и заглянул вниз. Там, на глубине трёх метров, среди осколков кирпича и разного мусора, сидела лиса. Тощая и замызганная, совсем не такая как её рисуют на картинках, больше похожая на голодную дворнягу, она без страха смотрела на нас снизу вверх, и только её хвост был роскошным и огненно-рыжим. - Привет! Витька наклонился над отверстием и сплюнул. Белая капля полетела вниз и упала на спину лисы. Колька с силой ударил его локтем под рёбра. Тот взвыл. - Ты чего?! - Ничего. - Идиот! Больно же. В глазах Витьки стояли слёзы. Он был крупнее Кольки, но боялся его. - Сам бы там посидел… - Я же в шутку, а ты драться. - Смотри ка, курицу объела. - Ещё бы. Мне за эту курицу голову открутят, если узнают... - Да как они узнают. - Как-как, спросят, где курица? Сама из морозилки сбежала? - Да никто не узнает. Погадают-погадают, да и забудут. О, смотри, выбраться хочет! Лиса встала на задние лапы и внюхалась в воздух. - Такая она маленькая… - А ты думал, она как волк? - Нет, ну просто, побольше, немного… - А чего тогда спуститься боишься, раз маленькая? - А сам чего боишься? - А я и не боюсь. - Ну, вот и лезь. - И дальше что? - Ну, подсадишь её как-нибудь снизу, а мы её тут подхватим… Колька фыркнул. - Как же, подхватите вы... Мы постояли немного молча. Лиса покрутилась внизу, и снова села, грустно глядя на нас. - Ну и как нам тебя вытащить, а?.. Старый колодец, в котором когда-то был вентиль, перекрывающий давно сгнивший водопровод, ведущий от деревенской водонапорной башни к дачам, стал смертельной ловушкой. Его открытый зев, совершенно незаметный в густой траве и молодой поросли, не раз становился могилой для неосторожных мелких зверюшек, обрекая их на долгую голодную смерть. Островок был в стороне от деревни и вдалеке от дач, а потому, никому не было дела до открытого люка, о котором, собственно, никто и не знал. Я сам едва не провалился в него, когда наткнулся на него в первый раз и с ужасом представил, как падаю в него и ломаю ногу, и мои отчаянные крики тонут в густых зарослях, и никто не спешит мне на помощь. С той поры, оказавшись поблизости, я всегда заглядывал в него, и находил там змей и жаб, а однажды весной, уже мёртвую маленькую собачку, по виду терьера. Лису же мы обнаружили там 5 дней назад, с Колькой, проезжая мимо на велосипедах и по традиции заглянув туда на всякий случай. Увидев нас, лиса заметалась по кругу, испуганно прижав уши и хвост. Мы торжественно поклялись освободить пленницу и, тем же вечером, из моей морозилки таинственным образом исчезла курица, которую мы бросили ей на дно следующим утром, а следом, опустили на верёвочке банку с водой. Однако, так не могло продолжаться долго, и мы который день разрабатывали план по её спасению, споря до хрипоты, но так и не находя решения. - А вдруг она бешенная? - Тогда бы у неё слюна капала. - А у неё и капает. - Да ничего у неё не капает, это грязь какая-то налипла. - Потому и налипла, что слюна капает… - Нормальная она. Только как же её вытащить то? - Говорю вам – петлю на неё накинуть и вытащить. - Так она тебе и дастся. Ищи дурака... - Ну, а ты, что предлагаешь? - Можно усыпить её попробовать. На время, а потом отпустить. Я по телевизору видел, так делают. - И чем же ты её усыплять будешь? - У моей бабушки люминал есть. Можно им попробовать. Только он старый уже... - А если отравиться? - Ну, я просто предлагаю… - Верёвкой надо пробовать. Как ящериц ловим, так и её подцепим и вытащим. - Ха! Сравнил. Ящериц. Они же тупые! Да и петля там из лески, её не видно. А это - лиса. Она хитрая. - А вдруг она вырвется? - Откуда вырвется? - Ну, мы её вытащим, а она вырвется. - Так мы затем и тащим! - А вдруг она на нас кинется? - О, господи… Ну почему же такой трус?! - Я не трус, но это же зверь… - Сам же говорил, что она маленькая. - Ну и что? Меня один раз хомяк за палец укусил, знаешь, как болело? - Кто?! Хомяк?! – захохотал Колька. - Сам ты хомяк, понял. Хомяк! Хомяк! Витька обиженно насупился. - Не дам вам верёвку… Сами ищите. - Сдрейфил, да? Сдрейфил? Хомяк! - Ну, хватит уже, - вмешался я. - Надо что-то решать, а то она тут умрёт. Вон, всю воду разлила. Где теперь достать ей новую? - Можно вечером принести. - Каждый день, что ли сюда по жаре бегать? - Можно через день… - А когда лето кончится, кто ей носить будет? - Давайте дяде Олегу скажем, он поможет. Или папе Лёшкиному... - Дя-де, - передразнил его Колька. - Па-пе… Ма-ме… А сам то, что, не можешь что ли? - Ладно, пойдёмте назад. По дороге решим. Мы в последний раз заглянули в колодец. - Пока, лисичка! Не скучай! Лисица устало посмотрела на нас и ворчливо улеглась, страдая от жары. Обратно мы дошли легче. Солнце поползло уже вниз и светило нам в спину, так что мы решились пойти полем и не