Повозка медленно тащилась по ухабистой дороге, подпрыгивая на каждом камне. Сейчас Сюань Ли снова лежал без сознания, оставаясь неподвижным, словно мертвый, его бледное лицо было покрыто засохшей кровью. Лунцао то и дело поправлял одеяло, которым укрыл господина, и смачивал его лоб прохладной водой из фляги.
Но его беспокойство только усиливалось. Ему предстояло объяснить госпоже Циньин, как её сын оказался в таком состоянии, и как он, Лунцао, допустил это. Он чувствовал, как по спине бежит холодный пот. Его ждала буря, но это было полбеды. То, что госпожа могла приказать забить его палками до смерти, пугало само по себе, но чем рисковали его жена и трое детей? Следовало ожидать, что с ними поступят так же.
Лунцао завёз повозку в лес, и тщательно всё обдумал. Свалить все на Сюаня Си не получится: тот ехал с Гао Шаньцы, а тот едва ли без предварительного сговора согласится сказать, что видел, как Сюань Си столкнул брата Ли с уступа. Более того, люди каравана тоже видели его самого с окровавленным телом господина. Костоправу в Чаньлу Лунцао сказал, что его господин просто упал с уступа…
Что же… пусть так и будет. Единственное, что мешало убедить всех в истинности этой версии — память господина. Значит, ему суждено либо умереть, либо остаться без памяти. Лунцао вздохнул, оглядывая сумрачный лес. Темнота сгущалась, словно сама природа сговорилась скрыть его деяние. Он поднял небольшой, но увесистый камень. Это поможет господину стереть ненужные воспоминания. Или отправит его в мир иной. Разница невелика, когда речь идет о спасении собственной шкуры. Мысль о предательстве господина не терзала Лунцао: он не мог допустить, чтобы его собственная жизнь и жизни его близких были принесена в жертву амбициям господина Ли и его матушки.
Он направился к повозке, где лежал без сознания его бывший хозяин. Лицо его было бледным, испачканным землей и кровью. Лунцао склонился над ним, в последний раз всматриваясь в черты, которые так долго знал, потому перевернул его и сильно ударил камнем по затылку.
Лунцао, выпрямившись, отёр окровавленный камень о полу своей рубахи. На его лице не дрогнул ни один мускул. Он оглядел окрестности, убеждаясь, что только шелест листвы и далекое пение птиц нарушали тишину.
— Братцу Ли не повезло, — вздохнул Лис Хусянь, снова откидываясь на кровати.
Это была безжалостная и короткая эпитафия, но Лис не знал, что к ней добавить.
Глава 4. Разрушенные планы госпожи Циньин
Когда, совершив ошибку, не исправил её,
это называется совершить ошибку.
Кун-цзы
А иногда и от исправленной ошибки
ничего не меняется.
Лис Хусянь
Когда повозка подъехала к высоким воротам усадьбы Сюань. Лунцао спрыгнул с повозки и постучал в ворота. Через некоторое время они медленно отворились, и на пороге появилась служанка. Увидев Лунцао и бесчувственного Сюань Ли в повозке, она ахнула и бросилась внутрь, выкрикивая имя госпожи Циньин. Лунцао знал, что сейчас начнется.
Госпожа Циньин тем временем готовилась к выезду в столицу, на турнир в Тайсюэ, и оживленно хлопотала. Воображение услужливо рисовало перед ней триумф ее сына Ли, и позорное поражение ненавистного Сюань Си, падающего под ударами безжалостного соперника. Потом её супруг торжественно на общем собрании провозглашает её дорогого сыночка Ли наследником!
Слуги сновали вокруг, выполняя её многочисленные поручения: проверить наличие лучших шелков для облачения, отполировать до блеска нефритовые украшения, убедиться, что в дорожной повозке достаточно целебных снадобий и амулетов от злых духов.
Госпожа Циньин лично следила за каждым этапом подготовки, не упуская ни одной мелочи.
В её планах было не только присутствие на турнире, но и активное влияние на ход событий. Она намеревалась использовать все свои связи, чтобы обеспечить сыну Ли преимущество и избавиться от Сюань Си. Подкупить судей, распространить ложные слухи о слабости соперника, — ничто не могло остановить её на пути к заветной цели.
Наконец, всё было готово. Госпожа Циньин завтра в сопровождении многочисленной свиты намеревалась отправиться в столицу, полная надежд и тревог. Впереди её ждали интриги и борьба. Но она была готова ко всему, лишь бы добиться желаемого