Крик служанки заставил её обернуться к воротам, в которые медленно въезжала повозка, на которой лежал окровавленный Сюань Ли. Госпожа Циньин пошатнулась. Триумф, казавшийся таким близким, рассыпался в прах, словно замок из песка, смытый внезапной волной. Она подбежала к повозке, отталкивая слуг, и увидела сына, превратившегося в жалкое подобие себя самого. Его лицо было залито кровью, одежда изорвана, а дыхание едва уловимо.
Гнев и ужас смешались в её сердце. Кто посмел поднять руку на ее сына? На того, кого она готовила в наследники своему мужу? Ненависть к Сюань Си вспыхнула с новой силой. Неужели он настолько коварен, что решил устранить соперника таким подлым образом, прежде чем турнир успеет начаться?
— Кто это сделал? — прошипела госпожа Циньин, с трудом сдерживая ярость. Слуги в страхе молчали, боясь навлечь на себя ее гнев. — Я спрашиваю, кто это сделал? — в голосе её зазвенела сталь.
Лунцао, дрожа всем телом, пролепетал.
— Госпожа… Я по вашему приказанию выслеживал Сюань Си, он заехал на постоялый двор, и я решил дождаться его, но тут подъехал господин Гао, он тоже ехал в академию. Я растерялся, но решил опередить их возле уступа, надеясь, что господин Гао уедет вперед, а Сюань Си отстанет от него. Но когда я приехал к уступу, под ним лежало тело господина Ли. Я сразу поднял его и отнёс в селение к лекарю, потом привез сюда. Я не знаю, что произошло.
Госпожа Циньин похолодела. Её планы рушились на глазах. Но неужели нападение произошло не случайно, и кто-то целенаправленно выслеживал Сюань Ли? Кто? Впрочем, это могло подождать. Госпожа Циньин кинулась к сыну, велела перенести его в дом, и начала громко выкликать имя врача.
Лекарь Линь Бао тут же появился, но едва оглядев раны господина Сюань Ли, побледнел. «Ему не выжить, а выжить — стать калекой», — пронеслось у него в голове. Он принялся судорожно ощупывать пульс, прислушиваться к дыханию, но все его действия были скорее ритуальными, чем наполненными надеждой. Больного перевязали, но кровь продолжала сочиться сквозь разорванную ткань одежд, багряным пятном расползаясь по дорогому ковру.
Сюань Ли лежал неподвижно, лишь изредка вздрагивал всем телом, словно пытаясь стряхнуть с себя тяжкий груз небытия. Его лицо, обычно гордое и надменное, сейчас искажала гримаса боли, но глаза не имели выражения и были совершенно пусты.
В комнату ворвалась служанка, рыдая и причитая, но Линь Бао жестом остановил её.
— Тише! — прошипел он. — Шум только ускорит его уход…
Он вытащил из своей сумки несколько трав и принялся растирать их в ступке, смешивая с водой. Затем, смочив тряпицу в полученной смеси, аккуратно приложил ее к ранам господина Сюань Ли. Это было больше похоже на попытку остановить поток воды дырявым решетом, но Линь Бао продолжал свои манипуляции с усердием обреченного. Он знал, что исход предрешен, но как врач, он не мог сдаться без боя. Он должен был сделать все, что в его силах, чтобы хотя бы немного облегчить страдания умирающего.
— Он выживет? — госпожа Циньин показалась на пороге.
Лекарь не стал утешать её.
— Если ваш сын дотянет до утра, то может выжить, но он ударился головой и я боюсь, что такие травмы… Он едва ли будет понимать хоть что-то.
Руки госпожи Циньин сжались в кулаки. Все её планы пошли прахом. В голове с бешеной скоростью проносились обрывки мыслей. Годы подготовки, интриги, жертвы — всё ради того, чтобы возвести сына на пост главы семьи. А теперь? Теперь он может остаться беспомощным ребенком, марионеткой в чужих руках? Она чувствовала, как в груди поднимается ярость, смешанная с отчаянием.
В глазах госпожи Циньин, полных ужаса и муки, отражалась вся ее жизнь, все ее мечты, рушащиеся в одно мгновение. Она смотрела на дверь, за которой угасала жизнь ее любимого сына, и в ее сердце росла ледяная пустота, грозящая поглотить ее целиком. Она чувствовала, как мир вокруг нее тускнеет, теряет краски, превращаясь в беспросветную тьму, где нет надежды, нет будущего, есть только невыносимая боль утраты. Она не позволила себе сломаться. Слишком многое стояло на кону. Циньин посмотрела на лекаря холодным, пронизывающим взглядом.
— Вы должны сделать всё возможное. Я заплачу любую цену. Найдите лучших целителей, достаньте самые редкие лекарства. Главное — верните моего сына.
Лекарь склонил голову. Он знал, что перед ним не просто мать, а женщина, готовая на всё. Но он понимал, что даже если найдет самых лучших целителей, они скажут то же, что и он.
Тем не менее, за лекарями послали, а горестное извести о падении господина Сюань Ли с уступа сразу разлетелось по всему дому. В огромном поместье воцарился хаос. Слуги бегали взад и вперед, словно муравьи, потревоженные бурей. Кто-то рыдал в углу, а кто-то, будучи более практичным, уже прикидывал, кому же теперь достанется наследство?