Она решилась. Шелковый шнур врезался в нежную кожу, оборвав дыхание. В комнате, заваленной незаконченными эскизами и разорванными свитками, повисла тишина, нарушаемая лишь тихим скрипом бамбука за окном. Лунный свет, проникая сквозь неплотно задвинутые ставни, рисовал причудливые тени на безжизненном лице Цинмэй. Ветер шептал истории о пустых разбитых мечтах, разнося их по улочкам города, где вчера еще ходили слухи о её скорой свадьбе с Гао Шаньцы. Теперь же, вместо свадебных колокольчиков, раздавался лишь скорбный плач цикад.
Тело Цинмэй нашли на рассвете. Слухи расползлись по городу быстрее, чем осенний туман. Каждый примерял трагедию на себя, ища виноватых и боясь увидеть их в собственном отражении.
Мать, узнав о случившемся, зарыдала, сломленная горем и стыдом, заперлась в доме, отказываясь видеть кого-либо. Ее слезы не могли смыть вину, а слова — вернуть дочь. Она понимала, что ее амбиции разрушили не только жизнь Цинмэй, но и ее собственную и была в отчаянии. Старший сын снова лежал в беспамятстве, о младшем, игроке и пьянчуге, и говорить не стоило, дочь погибла, а ненавистный пасынок Сюань Си выиграл турнир, о чем уже стало известно в их городе, и соседи то и дело заходили к главе семьи Сюань с поздравлениями.
Столько лет она потратила, чтобы укрепиться в этом доме? Теперь всё шло прахом! Она приказала служанке принести ей отвар успокаивающих трав, но руки дрожали так, что половина расплескалась на шелковый халат.
— Неужели всё кончено? — прошептала она, глядя в мутное отражение в бронзовом зеркале.
Морщины, казалось, стали глубже, а волосы утратили былой блеск. Сюань Си… Он всегда был костью в горле. Теперь же она потеряла всё, а его позиции только укрепились. Она знала, что старейшина Инь благоволит к нему, видя в нем продолжение рода.
Госпожа Циньин теперь поняла, что старуха Инь действительно не ошиблась. В их дом забралась девятихвостая лиса. И старуха наверняка заставит своего сына Циньяо признать её пасынка главой рода. Но она, Циньин, не могла допустить, чтобы этот юнец, сын её ненавистной предшественницы, унаследовал всё. Нужно было действовать, и действовать быстро.
Отвар не принёс облегчения. В голове зрела мысль, коварная и решительная, как удар змеи. Она вспомнила о младшем сыне. Он, конечно, слаб и ничтожен, но жажда наживы в нём неистребима.
И она решила этим воспользоваться, вызвав сына письмом домой.
Сюань Чан, получив письмо матери, долго не мог его понять. Постоянные винные возлияния надломили и без того хрупкий организм. Строки плясали перед его глазами, словно пьяные демоны, насмехаясь над его попытками уловить суть послания. Иероглифы, некогда такие знакомые, теперь казались чужими и враждебными, как пауки.
Он отложил письмо в сторону, потёр виски, пытаясь прогнать мутную головную боль. Запах сандала, обычно успокаивающий, сегодня казался удушливым и тошнотворным. Комната, наполненная пустыми бутылками и жбанами, следами прежних возлияний, показалась тесной душной клеткой. Он чувствовал себя пленником и в собственном доме, и в собственной жизни.
Взгляд Сюань Чана упал на зеркало. Он увидел бледное, осунувшееся лицо с запавшими глазами. В них больше не было ничего, кроме пустоты. Пустоты и усталости, пропитавших его душу, словно ядовитый туман. Чан отвернулся от зеркала, не в силах больше смотреть на свое отражение.
Взяв себя в руки, Сюань Чан вновь принялся за письмо. Мать писала о грядущих переменах в доме, о необходимости избавиться он ненавистного Сюань Си, который готов захватить власть в доме, о его долге перед семьей и предками. Но между строк он читал нечто большее — страх, отчаяние и мольбу о помощи.
Но что мать хочет от него? Разве он может изменить решение отца и старейшин? Собрав остатки воли в кулак, Сюань Чан вышел на веранду и дочитал письмо. Вечерний воздух, прохладный и свежий, немного привёл его в чувство. Внизу раскинулся город, мерцающий огнями, словно россыпь драгоценных камней. Звуки музыки и смеха доносились с улиц, напоминая о веселье, которое когда-то было частью его жизни. Но теперь всё это казалось далеким и чужим, словно происходило в другом мире.
Он облокотился на перила, всматриваясь в ночную тьму. Умерла сестра? Почему? Что случилось? При смерти брат Сюань Ли? Как это произошло? И мать хочет, чтобы он убил брата Си? В голове Чана роились мысли, одна мрачнее другой. Как он сможет справиться с тем бременем, которое на него возлагает мать? Сомнения терзали его душу, словно хищные птицы, не давая ему покоя. Но она обещала уплатить все его долги?