— Уверен?
— Не совсем. Но почему бы не подождать? В общем, ты думай, думай… Ты, кажется, подумать о своей жизни собиралась? Давай шевели мозгами.
Вот чего вампирша не терпела, это когда кто-то пытался ею командовать.
— Не твое дело, — огрызнулась она.
Сын змеи театрально взмахнул лапами и даже покрутил головой, словно не в силах понять, как она может ему так дерзить, но остался на месте, никуда не ушел.
Лисандра вздохнула.
Хантер… Будь она обыкновенной женщиной, завоевать его сердце будет гораздо проще. И потом, умудрившись утратить вампирские качества, она могла бы немедленно вернуться туда, куда ей сейчас хода нет… Завоевать? Нет, нет, зачем ей это нужно? Она вампирша и не может иметь ничего общего с этим охотником. Он ее враг… А значит…
Она озадаченно почесала в затылке.
Ну хорошо, ладно, допустим, все это ей нужно лишь для того, чтобы втереться Хантеру в доверие. А там… А там… Кажется, она опять пытается саму себя обмануть. Будет ли это «там»? И еще эти божественные игры, в которые она влетела, словно неосторожный прохожий в засаду банды грабителей.
Хорошо, хорошо, о них потом. Для начала надо разобраться с Хантером и точно выяснить, что именно она к нему испытывает. Любовь или ненависть?
Как бы это выяснить? Как такие вещи определяются?
— Надумала? — спросил сын змеи.
— А ты торопишься?
— Нет. Если надо, я могу и подождать.
— Вот и жди. Учти, надоест — держать не буду.
Сказав это, вампирша улыбнулась.
Похоже, чешуйчатому придется ждать очень-очень долго. Причем он сам этого захотел. Вот пусть и ждет. Ей по крайней мере не будет скучно. И вообще должна она хоть как-то его наказать за то, что он втянул ее в эту божественную историю?
Она осторожно погладила магический амулет и не удержалась, на мгновение все-таки взглянула вверх, полюбовалась солнечной зверушкой. Всего лишь на мгновение. Во избежание…
Не занимается ли она пустячным делом, пытаясь строить планы на будущее там, где это невозможно? Завтра, а может, и уже сегодня на нее свалится очередное приключение, и все планы накроются медным тазом. Значит, подводить итоги и искать причины тех или иных ее поступков рановато. Этим делом надо заниматься тогда, когда уже все сделано.
А пока…
Все еще только начинается, все еще лишь начинается. Может, это и было истинной причиной, благодаря которой она пощадила город-мир? Предчувствие, что именно этот поступок не только избавит ее от скуки, но и приведет на дорогу, на которой она найдет ответы на все интересующие ее сейчас вопросы? На ту дорогу, по которой она пока сделал лишь шаг. Очередь за следующими.
ДЖИНН
Пустыня пахла сиренью. Она так и называлась — Сиреневая пустыня.
К вечеру запах усиливался и для обладавшего тонким нюхом крысиного короля становился почти непереносимым. На караванщиков он, похоже, либо просто не оказывал никакого действия, либо же они к нему просто притерпелись и вовсе перестали замечать.
Вот этого крысиный король понять не мог. Как можно привыкнуть к такому терпкому и сильному запаху?
Еще пустыня, как и положено настоящей пустыне, была достаточно однообразна. Барханы, барханы и барханы, а также старая, местами занесенная песком караванная дорога. И ветер, и солнце, и жара. А еще временами мелькнувший на горизонте силуэт истощенной до последней степени химеры да то и дело возникающая на обочине дороги фигура призрачного торговца родниковой водой, во все горло нахваливавшего свой товар и рассыпающегося в прах, стоило сделать к нему хотя бы шаг. Разговоры караванщиков обычно сводились к обсуждению достоинств той или иной еды, отличительных признаков самок и возможностей потратить заработанные деньги, причем в основном на более детальное изучение первых двух предметов. Хозяин каравана отличался непомерной толщиной, обладал достаточной для занимаемого положения хитростью и житейской сметкой, но разговоры его ограничивались все тем же неизменным набором тем. Правда, рассуждал он о самках и еде с несколько утомленным видом, как бы намекая на свои большие, чем у обычных караванщиков в данных вопросах, познания, однако это не превращало беседы с ним хотя бы в некое подобие достойного общения.
Еще были охранники каравана, но они разговаривать не любили, предпочитая все свое время, за исключением уделяемого сну и еде, с тревогой вглядываться вдаль, очевидно, ожидая от пустого горизонта какой-то каверзы, а может, и в самом деле углядывая там нечто весьма интересное, недоступное созданиям, наделенным не таким, как у них, острым зрением.