Постепенно, вместе с тем, как она пыталась вспомнить, как именно очутилась тут, Хоппс обнаружила, что её ещё и переодели: вместо привычных вещей на ней болтался мешкоподобный сероватый халат. На мохнатом запястье оказался прикреплен ярлык с надписью: «Пациент № 213».
Естественно, никаких диктофона и телефона у неё теперь не было.
Зато была куча вопросов.
И страх.
Страх, который буквально разрывал её маленькую голову изнутри.
Опираясь лапой о стену, которая тоже оказалась совсем не жесткой, Хоппс смогла встать. Она, кое-как уговорив себя не паниковать, начала осматриваться. Первое, что бросилось ей в глаза — это куча газетных вырезок. Ими была увешана вся противоположная стена. Джуди не могла поверить — здесь была отражена вся её карьера. С первых дней работы в полицейском участке до триумфального завершения дела с Барашкис.
Но кое-что не давало ей покоя — в самой последней статье, где должны были указать, как они с Ником обманом вывели на чистую воду семейку этих чертовы баранов, не было её имени. Писали просто — «работники полиции Зверополиса». Нет, Джуди вовсе не носила короны и никогда не настаивала, чтобы всюду светилось только её имя, но здесь…
Самый маленький рваный клочок, который был приклеен почти у пола, не привлек бы внимания, если бы она от такого шока не схватилась за голову и не упала на колени.
«Бывший сотрудник полиции Джуди Лаверн Хоппс обвиняется в покушении на жизни сотрудников полиции. В следствие проведения специальной операции по захвату преступников, Хоппс получила ранение пулей, содержащей экстракт ядовитого растения, что привело к синдрому «одичания»… По словам прибывших на место капитана Буйволсона и старшего помощника Волкаса, был обнаружен в тяжелом состоянии Николас Пиберий Уайлд, ранее знакомый с подсудимой… Во время задержания главной подозреваемой в деле о «Ночных Горлодерах» — помощнице мэра Зверополиса Мисс Барашкис, увы, неконтролируемая никем Хоппс, набросилась на своих бывших коллег. Имея при себе саблю, она нанесла несколько ударов…»
Проще было поверить в то, что земля плоская, чем в эту бредовую писанину. Джуди что было сил зажмурилась — она отдала бы что угодно за то, чтобы всё это стало ночным кошмаром. Или нет — всё может оказаться проще. Это всего лишь галлюцинации от той дряни, которая до сих пор находится в её организме. Сколько прошло времени, с того момента, как она принялась сидеть в углу и ждать, когда её «отпустит», Джуди не знала. Однако, проклятая комната всё также была перед глазами. И газетные вырезки тоже.
— Боюсь, что состояние ухудшается. — Джуди мгновенно встрепенулась — она отчетливо услышала голос. Нет, слава всем морковным грядкам, в не в своей голове. За дверью. — У неё появляются признаки шизофрении. Агрессивные выпады участились…
— Но, может, с ней возможно поговорить? Чтобы прояснить некоторые детали?
— Нет, боюсь, что данный пациент опасен. Сегодня на обычном профилактическом приеме она кинулась на меня, пришлось звать санитаров и вкалывать седативное…
— Я хочу сообщить, что пострадавший Николас Уайлд сбежал из клиники, где его лечили… и, вероятно, он придет сюда…
— Зачем же?
— Догадайтесь, сэр Страйбс.
— Месть?