Камеристка Берта, личная прислуга принцессы, была ответственна не только за состояние девочки, но и за порядок покоев Ее Высочества. Одежда девушки отличалась от обычных слуг, в отличии от постоянного черного цвета платья, ее было из плотной ткани серого цвета, а передник короче и без бретелек. Она могла носить разные цвета, в этом была ее привилегия, как личной служанки. Идя вдоль широкого коридора, кареглазая девица заметила маленький подрагивающийся силуэт и еле слышимые звуки кашля. Берта быстро сообразила, что возможно у принцессы вновь случился приступ, поэтому бросилась к ней. Ее невысокие каблуки яростно отбивали по багровому ковру серенаду.
— Ваше Высочество! — прокричала она, схватив девочку за широкий, прозрачно-узорчатый рукав с узкой манжетой на запястье.
Увидев, что та задыхается, Берта достала из кармашка фартука бутылек с лекарством и аккуратно высыпала на ладонь несколько белых, кругловатых таблеток.
— Быстро примите это! — камеристка приподняла голову девочки и положила ей под язык лекарственный препарат, изобретенный алхимиком Леоном. — Ваше Высочество, почему же не позвонили в колокольчик? Они же на каждом этаже, у каждого окна проведены!
Колокольчики имели магическое воздействие передавать звон прямиком доктору Леону, независимо от того, где тот находился, потому что подобный золотистый, маленький колокол, всегда был при нем. Поэтому их установили по всему замку, чтобы чуть что, принцесса могла сообщить о приступе.
Обеспокоенная Берта с трудом открыла окно, украшенное витражом. Вверху на стекле было изображено желтое солнце и голубые звезды, кружащиеся у его лучей. Рисунок на витраже был гербом королевства Фроспеур.
Прислуга позвонила в колокол и повернулась к тяжело дышащей девочке, приподняв ее бледное личико к себе. Несколько пепельно-русых прядей намокли от пота и прилипали к ровному высокому лбу принцессы, а ее глаза были как стеклышки пусты.
— Ваше Высочество, все прошло.
Девушка подхватила девочку на руки и понесла маленькую госпожу к рядом стоящему диванчику в стиле Барокко светло-зеленого цвета, обрамленного золотом вплоть до ножек. Берта аккуратно уложила голову ребенка на ровную поверхность и подложила две подушки с бахромой под тоненькие ножки принцессы, успокаивая ее, ожидая прихода доктора.
— Мама…Позови маму…— Мирáрии становилось легче дышать, но волнение в связи с одиночеством не давало ей вздохнуть спокойно.
— Но Ее Величество занята, она отвечает на приглашения из государств. — Берта хотела подбодрить девчушку, как неожиданно ее приоткрытый рот сомкнулся пухлыми губками, ведь на ее плечо легла мощная ладонь доктора Леона Спанидиса.
— Берта, вижу, ты купировала приступ, — мужчина погладил ее золотистую макушку с серьёзным выражением на лице. — Теперь, будь добра отойди в сторонку, мне нужно осмотреть Ее Высочество.
Берта отступила к концу диванчика и молча наблюдала за тем, как месье Леон, облаченный в белоснежный халат до колен, расспрашивал девочку.
— Мирáрия, как ты себя чувствуешь? — Мужчина мягко улыбнулся девочке, убирая прилипшие волосики со лба. — Как на этот раз переносила приступ? Как обычно или еще острее? — Он был так этичен, что девочка подсознательно доверяла ему свои тайны.
Доктор Спанидис наклонился к чемоданчику и достал тонометр. Он осторожно закатал рукав девочки и наложил манжетку. Измерив давление, мужчина освободил ее руку и отложил прибор в сторону. Затем приложил три пальца на лучевую кость принцессы и посчитал пульс. Его лицо стало мрачнее туч, что нависли над королевством.
Леон достал антисептическое средство. Продезинфицировал руки и надел перчатки, затем схватил шприц и четыре пробирки. Камеристка знала, что тот является алхимиком и его задача, найти способ исцеления недуга госпожи, но все равно девушке было жутко от того, как спокойно к этому относился маленький ребенок, молящий о встрече с матерью.
— Когда возьмете кровь, то позовете мою маму? Я хочу ее увидеть, — жалостливо смотрела она на врача, чьи серебристые глаза, были направлены на резиновый жгут на руке принцессы, который мужчина затягивал в области средней трети плеча.