Она поставила фонарь на прикроватную тумбочку и опустилась на колени, схватив его тёплую ладонь. Девушка примкнула устами к снегоподобной коже тыла кисти хромиста, а после прижалась щекой, прикрывая глаза.
— Я буду рядом, я постараюсь тебя защитить, — тягостно сглотнув, она понизила тональность, — верь мне…
Принцесса шла по тернистому пути, не зная сможет ли преодолеть навалившиеся проблемы. Как юной девице среди принятых и привычных устоев, найти песчинку правосудия, если неизвестно каков будет конец для них обоих?
Глава 22. Сердцеведка
Глава 22
Сердцеведка
Солнечное утро наполнило белоснежное помещение золотистым светом и крадущийся лучик сквозь распахнутое настежь окно, горячо поглаживал фарфоровую щёчку принцессы, сопящую подле лиса. Она слегка нахмурилась и дёрнула краешком губ, пытаясь рассеять пекло на лице.
Сминая пальцами накрахмаленную простынь, девушка заставила себя раскрыть веки. Впервые ей ничего не снилось и, она не могла описать своих чувств. С одной стороны её сон был спокойным, страдания лисёнка не передались принцессе, а с другой Ферри не могла понять причину этой пустоты. Ей казалось, что он покинул её, бросил спустя десять лет, не вымолвив и слова…
« Хотя это же сон, возможно братишка Джесена не хотел меня тревожить из-за того, что произошло с его старшим братом ».
Мирария хотела в это верить и, приподняв голову, она медленно её повернула, любуясь спящим Джесеном. Ферри тихонько поднялась на колени и прикоснулась ладошкой к его щеке, поглаживая бледную кожу большим пальцем. Её обеспокоенное личико озарила улыбка надежды.
Эта мягкая светлая кожа, эти медные реснички, подёргивающиеся от её прикосновений к его нижнему веку, наполняли душу девушки светом. Когда он не смотрел на неё и не видел того, как она не может им налюбоваться, придавало ей смелости в действиях. Она дала понять самой себе, что он тот, кто ей действительно нужен и без кого просто нет смысла существовать. Джесен стал её ниточкой судьбы, за которую она намерена бороться. И Ферри была готова пожертвовать всем ради своего друга, к которому так привязалась и которого сердечно полюбила.
Принцесса поднялась на ноги и присела на край кровати. Мирария заботливо поднесла руку к его овальному подбородку и, на секунду задержав пальчики, спустилась ниже, уложив ладонь на изгиб нежной шеи, проникаясь его теплом.
« Когда ты спишь, то похож на опавший осенний листик ».
Подумала она и покраснела, растягивая уста в добродушной улыбке, встречая рассвет в лазарете.
Пока принцесса, как наседка не спускала глаз с хромиста, короля Эрнеста одевали слуги. Вчерашний день был для монарха адом, и он действительно задумался обзавестись любовницей, которая бы подарила ему наследника. Несомненно, он любил королеву Сицилию, но её слабое здоровье позволило заиметь лишь дочь, которая предала его глядя в глаза. Той ночью он не мог уснуть в супружеской комнате и ночевал в других покоях.
Спустившись к столу, он холодно удостоил чести своим взглядом супругу и сел на стул. Он взял со стола белоснежную тканевую салфетку и аккуратно заправил её за воротник. Сицилия, которая сидела напротив супруга, закрыла салфеткой платье и положила на стол кисть руки, ожидая, когда король приступит к трапезе.
Правитель взял в руку ложку и зачерпнул суп, тихо проглатывая содержимое. Королева последовала примеру мужа, изредка отводя взгляд на двери, ожидая принцессу. Сицилия ясно ощущала натянутость отношений с Эрнестом после вчерашней ночи. Если раньше он беспокоился из-за не соблюдения режима и опоздания их дитя к столу, то сегодня он всем видом давал знать, что ему наплевать.
Их дочь так и не явилась в трапезную, и монархи позавтракали в полном молчании, от которого осталось горькое послевкусие.
Ферри всё это время ожидала момента, когда её лис очнётся, но в ответ на шептание, он лишь изредка подёргивал ушами. Томное выжидание сковывало тело аристократки радостным щебетанием птиц за окном и потревожившая стуком камеристка. Берта приоткрыла двери в палату, заставив девушку оглянуться, не отрывая руки с запястья хромиста.