Алхимик не забыл её и желал встречи. Он понимал, что простолюдина не пустят на королевский порог, поэтому решил стать известным. Зозимус всегда помогал отцу и понял, что хочет заняться магическим учением, в котором так нуждались все королевства. Так он покинул родину, стремясь к мечте и обосновавшись в Беарклипе.
С годами Зервас так увлёкся наукой, что не заметил, как принцессу выдали за молодого короля из Фроспеура. Но судьба дала ему шанс и напомнила о прошлом. В тот роковой день на собрании, случайно пересёкшись с королевой, он узнал в ней девчонку с поляны и к нему вновь вернулись былые чувства. Он решил отобрать, как ему казалось его сокровище, которое он нашёл первым. Для этого надо было войти в доверие правителя Фроспеура и постепенно разрушать его спокойствие. В этом на руку ему сыграла Мирария, своим волевым абсурдным желанием выйти замуж по любви и даровать бестиям звание расы другого вида, она стала его незаметной пешкой.
Принцесса постучалась в кабинет Леона и тихими шагами вошла в помещение. Мужчина пригласил её присесть к столу, и девица послушно опустилась на стул. Она выпрямила спину и сложила руки на синюю юбку, вскинув взор на доктора.
— Леон, скажи, когда я могу ожидать прихода Джесена в сознание? — спросила она, опустив печально брови.
— Возможно сегодня к вечеру, — спокойно ответил он, тепло глядя в её очи. — Ваше Высочество, у бестий-лисов крепкий иммунитет и здоровье, поэтому они восстанавливаются быстрее обычного человека, а регенерация раны к пятому дню обеспечена.
— Правда? — она слегка вытянулась, положив ладони на стол, а кончик косы разлёгся на столешнице.
— Несомненно, мои слова точны, — утверждающе кивая, он взял стакан воды и сделал тихий глоток.
— Значит, Вы многое знаете о бестиях, раз провели операцию, да и поведали мне о способностях организма лисов, — Мирария тактично поправила обвивающую голову диадему из белого золота, украшенную драгоценными камнями.
Он вернул стакан на серебряный поднос и почесал бровь указательным пальцем, не теряя контакта с глазами принцессы, ожидающую его слов и слегка отпрянувшую от стола.
— Не то что бы я знал о них всё, — он отвёл взгляд серебристых глаз на вешалку для одежды, продумывая дальнейший ответ. — Их внутренности ничем не отличаются от человеческих. Поэтому я вполне могу проводить операции бестиям, — Спанидис посмотрел на юную деву. — На счёт способности их организма. Я углубленно изучал хомо бестий в университете, они входили в программу обучения, вот и всё.
Удостоенная ответом, который удовлетворил её любопытство, аристократка кивнула и через некоторое время, когда Леон вновь начал освежать пересохшее горло, сменила тематику их беседы.
— Леон, уговори Берту стать домоседкой, и обзаведитесь детишками, наконец! Ей уже тридцать, а Вам сорок шесть! Стыдно не иметь детишек… — наигранно принцесса надула губки.
От такого требования, Спанидис с болью проглотил ледяную воду и, ухватившись за снежный халат, вынул носовой платок из кармана. Он промокнул губы и, часто моргая в замешательстве, не мог вымолвить и слова.
— Леон, она сказала, что Вы как-то предохраняетесь всё это время, — невозмутимо глаголила она, вгоняя мужчину в краску и заставляя покашливать в платочек. — Но так нельзя! Хватит отдаваться работе, и займитесь своим очагом, в конце концов! Я хочу увидеть плод любви моих дорогих подданных!
— Гхм… — поднеся кулак ко рту, он прочистил горло и почесал кончик носа, вскинув каштановую голову. — Ваше Высочество, я приму Ваши слова к сведению, — вежливо улыбнувшись, он сложил руки на столе. — Спасибо за заботу, но это наше личное дело, к тому же, с каких пор Вы стали семейным сердцеведом?