– Ладно, две страницы и математика – это просто отлично.
Триединая трагедия: чтение, математика и душ отняли слишком много времени, и они не успели поиграть в мяч.
Скотт, стоя у платяного шкафа в комнате Куртиса, наблюдал, как мальчик натягивает пижаму.
– Я же говорил, не стоило читать пять станиц!
Малыш сделал вид, будто очень сожалеет, и изобразил движение, будто забрасывает мяч в корзину. Наконец он поднял грустные глаза на Скотта. Мужчина пытался не демонстрировать, как ему нравится наблюдать эту маленькую детскую драму, как мил этот опечаленный ребенок. Эта классическая сцена удалась Куртису просто идеально!
Скотт пересек комнату, снял с книжной полки под окном основательно зачитанную книгу «Стюарт Литтл», плюхнулся на кровать и вытянул перед собой длинные ноги. Он похлопал по свободному месту на кровати:
– Как насчет того, чтобы прочитать перед сном еще одну главу о приключениях мышонка? Или все время, что осталось до отбоя, ты потратишь на то, чтобы обижаться? Если не хочешь читать, можем предаться печали вместе. – Мужчина выпятил вперед нижнюю губу, подражая выражению лица ребенка.
Куртис попытался сохранить выражение обиды на лице, но не смог сдержать улыбку:
– Хочу послушать еще главу!
Пока малыш усаживался, Скотт сделал вид, будто изучает обложку книги. Чтец позволил себе пару минут насладиться наступившей тишиной и теплотой прижавшегося к нему сына, тонкой детской ручкой, лежавшей на ноге взрослого.
Куртис не торопился прервать молчание. Скотт прижался подбородком к голове мальчика и взглядом медленно обвел комнату.
Это была типичная мальчишеская детская: спортивные постеры на стенах, гора игрушечных гоночных машин, лего, солдатики, разбросанные на деревянном полу. Два больших резиновых динозавра на боку лежали на некоем подобии городской карты.
Скотт и Лори слышали, как сегодня утром, еще до школы, динозавры разгромили город. Негодяи заставили лего-жителей спасаться бегством в шкаф, открытая дверь их временного убежища представляла взору переполненную корзину с грязным бельем и небрежно развешенную одежду. Немногочисленные силы армии и флота оказывали отчаянное сопротивление и защищали город, но проиграли. Зеленые конечности солдат торчали из-под одного из агрессоров. Скотт заметил несколько дезертиров, скрывающихся на полке среди книг.
Возня рядом напомнила мужчине, что пора читать. Он открыл книгу, вытащил помятую фотографию-закладку, на которой были изображены Скотт и Куртис, сидящие, как и сейчас, на кровати, а в руке мальчик сжимал новехонькую книгу «Стюарт Литтл». Это был первый вечер Куртиса в доме супругов. Лори тогда сделала сотни снимков, чтобы послать ЛаДании и Брэю и показать, что у Куртиса все хорошо в его новом обиталище. Мальчик и себе оставил такую фотографию, и теперь она служила закладкой.
Скотт хотел положить фото на прикроватный столик, но маленькая ручка потянулась к ней.
– Можно мне взглянуть?
Скотт протянул фото, и мальчик аккуратно взял его обеими руками. Он смотрел на изображение на протяжении нескольких минут, водя пальцем по бумаге.
– Я тоже буду по тебе скучать! – ответ на слова Скотта, произнесенные несколько часов назад на дорожке перед домом.
– Я люблю маму, но… – Пижамным рукавом он вытер нос и рот.
– Ну конечно, любишь! – ответил Скотт, целуя его в макушку. – Тот факт, что ты будешь скучать по мне, не означает, что ты не любишь ее или любишь ее меньше, чем кого-то еще. Ты можешь любить нас обоих. Как, например, я люблю тебя, и Лори, и Брэя. В твоих чувствах нет ничего дурного. – Он притянул Куртиса еще ближе к себе. – Я буду по тебе скучать сильнее, чем могу выразить словами. Но я всегда буду здесь. И ты всегда можешь приходить ко мне в гости. Я очень буду тебя ждать! С кем же еще мне соревноваться в баскетболе? – Он обнял мальчика, пощекотал по бокам и улыбнулся.
Куртис засмеялся и пощекотал его в ответ.
– Да, но если я приду в гости с Брэем, он тебя загоняет по всему полю!
– Да, это точно! Но все равно приводи! Я всегда рад видеть вас обоих! Всегда!
Куртис еще раз всхлипнул и вытер рукавом нос, прежде чем отдать фото.
Скотт наклонился, чтобы дотянуться до стола и положить фотографию, и почувствовал пальчики, щекочущие подмышку. Он развернулся, схватив шаловливую ручку:
– Ты что, щекочешь меня? То есть именно сейчас время пощекотаться? Ну, тогда не жди пощады!
Малыш взвизгнул и попытался отодвинуться, но Скотт поймал его, посадил себе на колени и, держа одной рукой, другой начал щекотать, пока повизгивание не переросло в настоящий вопль. Куртис в баскетболе подобным воплем демонстрировал, что сдается. Однако немного угомонившись, мальчик снова принялся щекотать Скотта, предлагая еще немного пошалить.