— Есть, — сказала Кива и, поднявшись в воздух, начала свое заклинание. Она пролетала над нами, когда за спиной у нее появился след из дрожащего голубого света. Заклинание ей, похоже, пришлось сократить. Паутина слов уже цеплялась за верхушки укреплений форта. Сбить накатившую на остров волну ее заклинание не могло, но до тех пор, пока Киве удавалось удерживать Гетина, его собственное заклинание оставалось бы в ловушке.
Я снова бросился на барьер, но на этот раз подготовился к контрудару и откатился в сторону, прежде чем урод успел вскинуть руку. Энергетический шар попал в стену, и Кива вскрикнула. В следующий момент силовые потоки сплелись, образовав воронку. Киву завертело в воздухе, и я увидел, как исказилось от боли ее лицо. Еще мгновение… вспышка голубого света… и моя напарница исчезла.
Я окликнул ее. Никто не ответил. След сущности остался, но я совершенно не ощущал ее физического присутствия. В наступившей тишине послышался чей-то смех. Я повернулся к пентаграмме. Гетин вознес кинжал над неподвижно лежащим Корканом. Лицо его светилось радостью.
— Нет! — крикнул Мердок.
Я тоже закричал, но было поздно. Детектив выстрелил. Барьер полыхнул белым пламенем и прогнулся в месте попадания пули. Гетин вытянул руку, пытаясь удержать стену, но раскаленный кусок свинца зацепил его руку. Он пошатнулся и выронил кинжал.
— Ложись! — крикнул я, но детектив то ли не услышал, то ли не понял. Барьерная воронка выстрелила в другую сторону, и Мердока ударило в плечо. Тело его пролетело несколько ярдов, шмякнулось о землю, перевернулось и выкатилось через ворота.
Гетин опустился на колени. Рана получилась неглубокая, но его все же оглушило. Потянувшись за кинжалом, он оперся второй рукой о землю. Время замедлило ход, пока я неотрывно смотрел на эту руку. Одно из правил, касающихся защитного барьера пентаграммы, гласит, что нарушить его может только тот, кто установил. Половина руки уже вышла за невидимую стену. И тогда я бросил свой кинжал. Лезвие пронзило ладонь и пришпилило руку к земле. Прежде чем Гетин успел отреагировать, я ухватился за рукоятку и одним рывком вытащил его из пентаграммы. Барьер сразу же исчез.
Гетин с диким воплем бросился в атаку. Правый в челюсть едва не отправил меня в нокаут. Он наступал, размахивая руками, а мне ничего не оставалось, как блокировать град ударов. Попытка провести контратаку, закончилась тем, что Гетин выбил кинжал, и тот отлетел в сторону.
Очередной прямой в челюсть вполне мог положить конец схватке, но Гетин почему-то промедлил и посмотрел вверх. Кровь заливала глаза, но я все же увидел в небе над нами мелькающие вспышки, голубые и зеленые, красные и желтые. Они походили на огни фейерверка, но двигались не хаотично, а целенаправленно. Гетин выпрямился и швырнул в небо два белых шара. Огоньки закружились, разлетелись, но продолжали движение.
Я потряс головой. Что это? Небо говорило языком заклинания.
Звуки сложились в слова. Слова в фразу. И фраза эта повторялась снова и снова.
Ny a wrug agas dhestrewy jy.
He заклинание — боевой клич! Мы уничтожим тебя!
Это было настолько невероятно, что я рассмеялся. Корнский язык! Малый народец спешил на помощь. Сотни флитов кружились над плацем огромной черной спиралью и вопили изо всех сил. Сила их танца проникла в меня, как проникали солнечные лучи в то утро, когда мы со Стинквортом вместе встречали новый день. Только теперь сила эта была несравнимо больше. Черная масса в моей голове съежилась. Я поднялся на ноги. Блокировка исчезла. Все мои способности вернулись.
Я поднял кинжал и повернулся к Гетину.
— Эй, придурок! Знаешь, что бывает, когда кинжалом пользуются как жезлом? Бывает очень больно. — Поток энергии прошел по моей руке и стрелой сорвался с лезвия. Удар пришелся в голову, и Гетин упал. Рой разъяренных флитов обрушился на него с воинственными криками. Гетин попытался защищаться, но противник уже накрыл его жужжащей тучей. Один из флитов устремился ко мне с обнаженным мечом.
— Я же сказал, что мы возьмем ублюдка! — Стинкворт повис в воздухе передо мной. Лицо его раскраснелось, глаза сияли, на одежде блестели капли крови.
— Здесь, наверно, весь твой клан.
— Здесь столько, сколько нужно. Ты как?
— Утром будет больно, а сейчас сносно.
Джо ухмыльнулся во весь рот.
— Так всегда. Ладно, надо остановить ребят, пока совсем его не убили.
— Что вы собираетесь с ним делать?
Ухмылка растянулась еще шире, хотя это и было уже невозможно.
— Теперь он фейри. Поступим с ним по обычаю. — С этими словами он повернулся к своей доблестной армии и прокричал что-то на своем языке. В следующее мгновение флиты исчезли, словно их смела одна огромная невидимая рука. Вместе с ними исчез и Гетин. Флиты забрали его с собой. Фраза «поступим по обычаю» могла означать только одно: Гетина унесли в Тару, где его ожидало — в этом можно было не сомневаться — суровое наказание от руки Мэб.
Коркан по-прежнему не шевелился. Я наклонился и проверил пульс — сердце еще билось, хотя и слабо. Нож Гетина оцарапал ему щеку, и на краю пореза подрагивала, набухая, капля крови. У меня на глазах она набухла, сорвалась и упала. Но не вниз, а вверх. Изумленный, я попятился. Капля же, повисев в воздухе, поплыла в сторону, набирая скорость, и ударилась о водную стену. Море не отступило. В том месте, где кровь соединилась с водой, возникло мерцание, а потом появилась темная неровная щель. Она раздалась, расширилась, почернела и разошлась, пропуская что-то с другой стороны. Неопределенной формы клубящаяся серая масса выплыла из щели и медленно опустилась по другую сторону от пентаграммы. В считанные мгновения облако сгустилось, превратившись в живую, подрагивающую плоть, которая постепенно принимала форму некоего существа. Первой возникла рука, толстая, покрытая зеленоватой чешуей. Потом проступили очертания головы, уродливого комка с единственным глазом навыкате и частоколом зубов. Рисунки с изображением чего-то подобного я всегда считал порождениями не реальности, а кошмаров. Но нет, их авторы вовсе не давали воли воображению. Передо мной стоял фомор — безобразное серое туловище на коротких толстых ногах-обрубках. Воняло от него, как от тысячи сгнивших на солнце рыбин.
Чудовище повернулось влево-вправо, пока его единственный глаз не наткнулся на Коркана. Фомор неуклюже шагнул к нему, и я поднял кинжал.
— Назад. — Не знаю, понял он меня или нет, но остановился. Глаз повернулся вверх. Моя защита мгновенно активировалась, создав надежную буферную прокладку. Ощутить себя в безопасности, конечно, приятно, но мне было не до восторгов.
Фомор взревел и поднял руку с появившимся неведомо откуда длинным зазубренным лезвием из черного металла. Занеся меч над головой, чудовище настороженно следило за моим кинжалом. Воспользовавшись паузой, я левой рукой очертил защитный знак над головой Коркана.
И тут же мой противник обрушил на него свой меч. Клинок наткнулся на барьер, и во все стороны полетели зеленые искры. Мои защитные чары испарились, словно утренний туман. Брошенный энергетический шар заставил фомора неуклюже отпрыгнуть. Я встал между ним и Корканом и торопливо начертал второй защитный знак.
Меч уже летел мне в грудь. Я отступил в сторону и вскинул руку с расставленными пальцами. Молния с сухим треском ударила противника в грудь. Чудовище взвыло, но не отступило. Глаза его вспыхнули. Мое же тело как будто налилось свинцом. Паутина чар сковала руки и ноги. Я попытался освободиться, но не смог ничего сделать, не зная, как действует заклятие. Ноги подкосились. Я оперся рукой о землю. Фомор шел на меня с поднятым мечом. Я ждал до последнего, и когда он уже был готов разрубить меня пополам, подключился к сущности земли. Комья дерна, песок и камни взлетели фонтаном и обрушились на нас сверху. Монстр завалился, и лезвие лишь зацепило мою ногу по касательной. Боль копьем ударила в колено.