И исчез. Один за другим мардерры исчезали с поляны.
Пока не остался я, разбросанные, обезображенные тела воинов императрицы и она сама.
Императрица больше не смеялась, а лишь с ненавистью смотрела на меня. На ее безупречно белом платье алели брызги крови, а у ног лежал убитый воин с оторванной по плечо рукой.
– Ну что ж, душка Александр, пора нам заканчивать с этим. Повеселились, и хватит. – Она хлопнула в ладоши два раза.
Столб пламени появился прямо передо мной, и оттуда шагнул он. Как всегда элегантный, безупречно одетый, с уложенной прической и начищенными ботинками.
Дэниел бросил взгляд на меня. На воинов, на императрицу. И произнес:
– Мы договаривались не об этом.
Я не мог отвести от него взгляда.
Императрица склонила голову набок:
– Ох, ну что за скукота. Он и так умрет, какая разница? А твоих существ больше никто не будет трогать.
Дэниел молча смотрел на нее.
– Ну, ла-а-а-а-дно. У тебя есть один поворот решить все. – Она достала из складок платья небольшие песочные часы. – Время пошло, мальчики. Пока полюбуюсь на прекрасный огненный пейзаж. – Она махнула рукой оставшимся воинам, и они отошли ближе к деревне.
Дэниел повернулся ко мне. Он был всего в десяти шагах. Я видел, как в его глазах плещется пламя. Как изгибаются в улыбке губы. Каждую черту лица.
И ненавидел его.
Я сжал крепче меч.
Он подошел почти вплотную, поднял руку и мягким движением опустил меч. Тот безвольно выпал из моих рук: его хватка была намного сильнее моей.
– Это все правда?
– Тут нет правды, Александр, – тихо ответил Дэниел. Я ощутил горячее прикосновение к правой руке и вздрогнул. Он поднял мою руку и внимательно посмотрел на кроваво переливавшееся кольцо.
Я рванул руку на себя, но Дэниел держал крепко. Мои ничтожные силы против его могущества… Он легко отпустил руку. Как кот с мышью.
– Ты убийца, Дэниел. Вы спланировали это с Вильямом с самого начала.
Я спокойно произносил эти слова рядом с ним. Напротив его лица. Глядя в его огненные глаза.
И меня не обдало жаром, а виски не сдавило болью.
Сыворотка… действовала.
– Александр, ты просто не понимаешь. Люди постоянно умирают. Существа тоже. – И грустная улыбка растянулась на его губах.
Внутри меня все похолодело.
– Почему? – тихо спросил я. Голос дрожал, и меня самого все сильнее била дрожь.
Дэниел ласково провел рукой по моей щеке. А другой потянулся к своему поясу. Раздался легкий шелест.
Я сглотнул, когда холодная сталь пристала к моей шее.
– Дэниел…
– Т-ш-ш, – прервал меня Дэниел. – Я чувствую, что Вильям мертв.
– Ты убьешь и меня?
Дэниел жадно вглядывался в мое лицо. А затем медленно кивнул.
– Я… был твоей пешкой?
– Лучшей, – улыбнулся Костераль.
Мое сердце пропустило удар.
Лучший шахматист. Прекрасный стратег. Продумал все с самого моего появления. А я плясал под его дудку. И сейчас я умру.
Но теперь все равно.
– Ты подстроил нападение. Ты был в сговоре с императрицей. Ты убил Иниго и Бо. Ты даже спланировал мою смерть… Да, из тебя получится прекрасный правитель. Но знай. Я тебя ненавижу. – Я подался чуть вперед и прошептал: – Я буду проклинать тебя даже в аду.
Кинжал возле моего горла дрогнул, процарапав кожу. Горячая струйка крови потекла вдоль шеи.
– Прости, – тихо сказал Дэниел.
И резко провел кинжалом.
Боль змеей стянула мне горло. Я судорожным движением поднял руки, но Дэниел схватил меня и прижал к себе. Меня затрясло, с губ сорвался хрип. Поток крови полился через зияющую рану.
Я задыхался. Я захлебывался.
Больно… больно!
Перед глазами заплясали точки, мир смазался, а небо обрушилось на меня.
Я умираю.
А затем горячая волна накрыла меня и унесла дальше… от Дэниела… от Сожженных земель…
Все.
Глава 39
И на этом я завершаю Х том. Мой друг, Джеймс, любезно предоставил недостающие сведения Керрику из забытого дома Роух. Порядок, Закон и Честь!
И мир на землях Таррвании.
633 год от правления Астраэля Фуркаго.
Эжен
– Сколько там стражей?
Я молчал. Стянутые путами руки уже успели онеметь. Спина разрывалась болью.
– Опять молчишь? Эжен, мне начинает это надоедать.
Рядом с лицом резко щелкнул хлыст. С моих губ сорвался судорожный вздох.
Мне было страшно. Они уже успели «поработать» с остальными и теперь добрались до меня. За три дня заточения я успел смириться с мыслью, что никто не придет нас спасать. Мы, как могли, поддерживали дух друг друга. Но страшным ударом стала новость, которую бросил один из них, спустившись к нам.