— Сегодня… из города выехал отряд.
— Да, я видела.
— Он не просто так выехал… А навстречу другому отряду. Сюда едет целая группа монахов… — Хозяйка гостиницы принялась в отчаянии ломать пальцы. — Группа! С таким почетом!!! Ко мне сегодня приходил один из стражей, приказал мне, как владелице лучшей гостиницы в городе, ко вторнику подготовить пять комнат для почетных гостей. Власть в баронстве захватили монахи…
— Известно, к какому монастырю они принадлежат? — перебила я ее.
— Да, я слышала, что это лортанцы.
— Лортанцы, — медленно повторила я, осознавая всю глубину своих проблем. — Кто бы сомневался…
— Я мало что знаю о жизни Кира, — тихо проговорила Арайна. — Он мальчик добрый, но скрытный. Но как-то упоминал, что у него сложные отношения с монахами. Правда, я не знаю, с кем именно…
— С Лортаном, — выдохнула я. — Как и у меня.
Она замолчала. Лишь немигающе на меня смотрела. А через несколько минут полной тишины осторожно спросила:
— Лиса… Вы много знаете о Кире?
— Не могу сказать, что много, но достаточно, чтобы осознавать: у него неприятности. А если я останусь в городе до приезда монахов — у меня тоже.
— И… что делать? — робко выдохнула Арайна.
— Ну, дня три-четыре у нас еще есть. Надеюсь, за это время Майрен выберется из замка к Лие. Иначе… — Я сильно прикусила губу. — Мне придется уехать. У Кира после встречи с монахами есть шанс выжить, и большой. У меня его нет совсем.
Ночью я долго без сна валялась в постели и пыталась понять, что буду делать, если у меня не получится вытащить Кира из плена. Уехать, оставив его лортанцам? Все во мне протестовало против такого решения, кричало, что он уже два раза меня спас от этих монахов. Но… подставиться самой? Кому от этого будет лучше?
Потому я горько поджимала губы и пыталась отвлечься от печальных мыслей. Получалось плохо, потому что вместо них приходили воспоминания. И от этого становилось горше раз в сто.
Открыв глаза, я очень удивилась. Причем именно тому, что открыла. Сознание было ясным, тело слегка ломило, но в целом сомнений не было — я жива и здорова. Лежу на пледе, а над головой — густые кроны деревьев, сквозь которые сейчас пробивалось солнце. Ох, сколько же я была без сознания?! Помнится, когда я от шока упала в обморок, была еще глухая ночь.
— Пришла в себя?
Услышав спокойный голос, я вскинула голову и увидела — неподалеку сидит тот самый парень, которому поручили меня убить.
Убить!
Я подскочила на ноги с твердым намерением бежать, но запнулась и грохнулась, больно ударившись копчиком.
— Неуклюжая, — фыркнул парень и дружелюбно улыбнулся: — Успокойся, ребенок, я тебе ничего не сделаю.
— Твой наставник приказал меня убить, — мрачно процедила я, не желая ему верить.
— Да, — бесстрастно отозвался он. — Потому наставника у меня больше нет. Как и статуса послушника.
Я открыла было рот, чтобы сказать что-нибудь язвительное, но тут же захлопнула, клацнув зубами, потому что парень продолжил:
— И поэтому наша с тобой задачка — убраться подальше, пока он не осознал, что ученик сбежал, не выполнив задание. Если не сможем — погибнем оба.
Я не знала, что на это ответить, потому промолчала. Парень пожал плечами, сообщил, что рядом с пледом меня ждут бутерброды, а затем опять погрузился в изучение карты, которая лежала у него на коленях. Я нашла еду и, осознав, насколько голодна, буквально накинулась на те, на некоторое время выпав из реальности. А затем просто валялась на пледе в блаженной расслабленности. Последние дни были настолько тяжелыми и напряженными, что эта передышка казалась почти что благословением.
Пришла в себя, лишь услышав насмешливое:
— Поела?
Я торопливо села, сразу же вспоминая, что не одна.
— Нам некоторое время ехать вместе, — продолжал он. — Так что есть смысл познакомиться. Вот меня зовут Кир Райан, ты можешь звать меня просто Кир. А ты? Как зовут тебя, рыженькая?
Глядя исподлобья, я молчала, все еще не понимая, чего ждать от этого парня и стоит ли доверять его словам.
— Ладно, как хочешь… — решил не давить он. — Тогда я буду звать тебя Лисичкой. Ты же не против?
Я осторожно кивнула, подумав, что так даже лучше.
— Будем считать, что познакомились, — вовсю разулыбался Кир, а затем резко посерьезнел: — Лисичка, ты же хочешь жить, правда?