Пролог
— Алиска, след в след! Ты же сможешь, я знаю. Алиска! Алиска! — ...невоспитана, не желает признавать авторитет старших... — ...ваш авторитет только первоклассники и могут признавать, а самые мозговитые — и те избегут сомнительного удовольствия, Марья Геннадьевна! — Как вы смеете! — Алиска, след в след! Ты же сможешь, я знаю. Алиска! Алиска... Запечатленное, будто на фотографии, черно-белое поле с травой, достающей до колена. Колени, разбитые до крови, разодранные узкие ладошки. — Алиска, Алиска! Все смешивается яркими красками и превращается в грязно-бордовое месиво, сдавливает виски чем-то стальным, а на языке появляется противный кислый привкус, будто от рвоты. Вдох, резко распахнутые глаза, и сон сползает мутными потеками.
Часть 1. Глава 1
— Чернова, простите, но очередь, — резко отвечает Алиске менеджер и смотрит через толстые линзы очков странно-странно... и неприязненно. — Вас таких — знаете, сколько? И всем квартиру подавай. Вы сто сорок первая, Чернова, все, мне некогда. Ни рекомендательное письмо, ни значок мага, ни строгая одежда так и не помогли вытрясти квартиру — вполне полагающуюся ей по закону. Но — очередь, сказала менеджер Красильникова, так было написано на ее бейдже, — и ничего не изменишь. Жди, мол, Чернова, пока государство выдаст такие же законно полагающиеся квартиры ста сорока одному сироте, а потом и до тебя дойдет. А жить где, пока дойдет очередь? Алиска отчаянно взглянула на Красильникову сквозь чистый стеклопакет, но та уже набросилась с яростью на клавиатуру, и стало понятно, что не выйдет. Ничего не выйдет. Остается только тяжело опуститься на скамью у стены и набрать Ленку. — Алиска? — голос из трубки раздается неожиданно томный, словно сливовый вечер у кинотеатра. — Лен... а можно, мои вещи у тебя пока... — Нет проблем, дорогая, запихаю на балкон и забуду. Ты и сама приходи, места на балконе много. — А... спасибо, я приду. Три дня назад Алиса вместе с остальным курсом окончила столичный магический университет и совершенно неожиданно оказалась на улице. Двадцать лет — возраст слишком большой для собственной комнаты в детском доме, и синий диплом — большая помеха для комнаты в общежитии при университете. Хорошо, что Ленка — ее однокурсница и профессорская дочка — оказалась человеком понимающим и нежадным, предложила пожить в ее доме до первой зарплаты и снятой комнаты. Но все равно, оказаться в таком противном положении слишком неприятно. Контроль над собственной жизнью, слишком желанный и добытый с трудом, стремительно улетучивался в пропахшем выхлопными газами воздухе. Столица бурлила потоком машин, миганием огней и единым многоголосым гомоном, а идти среди всего этого было совсем некуда, если не считать Ленку. Но и она являлась всего лишь временным пристанищем, и чем быстрее Алиска найдет себе более-менее постоянное жилье, тем быстрее контроль над жизнью вернется в ее руки. Как же противно! Троллейбус Центр — Большие Холмы подъехал, гостеприимно раскрывая двери, и Алиса поспешно сунула в автомат мелкую монетку. Билет выскочил из щели и тут же попал в пальцы контроллера. Она, тощая, еще молодая женщина, сурово оглядела и почему-то спросила, куда она едет. Можно было бы ответить, что это не ее дело, но вместо этого Алиска прошептала: — Конечная. — Присаживайтесь в конце, — милостиво разрешила контролерша и вернулась на свое место — боковое кресло с подогревом. Впрочем, летом он не работал. Столица потянулась зелеными парками и проспектами, бесконечными светофорами, пешеходами, проводами, позже зелени стало чуть меньше, и господство заняли сплошные бетонные заборы и старые девятиэтажки с обшарпанными фасадами, частные дома. И конечная станция «Большие Холмы» — старое дачное поселение, открылось перед ней сплошным зеленым пролеском. Раньше здесь располагались правительственные дачи, но после переворота вскрылись схемы мошенничества, и дорогие дома спешно ушли на аукционы для оплаты штрафов. «Большие Холмы» загрустили, потеряли часть привлекательности вместе с ушедшими на покой дворниками и садовниками и постепенно превратились в обычное садоводство. Пока Алиса шла через подлесок, успела передумать разные мысли и прийти к одной единственной — что нужен совет. Будущее не сияло яркими красками, а выхода почти не было. Ленка, стоя в шортах, которые, честно говоря, больше походили на широкие плавки, махала с балкона пустым тетропаком из-под молока, и Алиса понимающе свернула в магазин. — Вот спасибо, — радостно сказала она. — Я в этой жаре могу только и пить, что молоко. А ты чего унылая, квартиру не дали? Ну не беда, хочешь, я отца попрошу, он поговорит с этими мегерами. — Нет-нет, это излишне, я там в очереди и... слышала, что бывает с теми, за кого... говорят. Спасибо. Лен... я поживу у тебя... до... — Не парься, — она легкомысленно махнула рукой. — Три месяца я тут одна буду жить, так что у тебя есть время найти работу и снять что-нибудь. Но на еду скидываемся! — Конечно, я тебе завтра с карточки сниму и отдам. Потом Алиса скрылась в выделенной ей комнате и устало опустилась на кровать. Делать совершенно ничего не хотелось, жара вымотала из тела все силы, а разговор с менеджером Красильниковой — надежду и способность продуктивно соображать. Но нужно было распаковать вещи и привести в порядок заваленный книгами широкий подоконник. — Алис! — голос Ленки прилетел с первого этажа. — Сегодня будут гости, ты тоже к нам спускайся, окей? — Да! Тебе нужна помощь? Вечеринки с кучей друзей никогда не входили в число любимых Алискиных развлечений, но вписываться в коллектив как-то нужно было, и иногда она заставляла себя идти то в клуб, то на совместные попойки на чужих дачах. Вписаться вписалась, но душой компании, понятно, не стала — не тот характер, да и общение с людьми частенько вызывало затруднения, а иногда и ступор. К счастью, конкретно общаться почти никогда не нужно было, достаточно посмеяться вместе со всеми, дать себя кому-то обнять, вставить удачную шутку. — Да, сделай бутербродов на всех, а мне надо волосы в порядок привести! — Ленка выскочила из кухни, размахивая ножом, и Алиса поспешила привычно уклониться. Лена была эффектная — рыжая, с бледной красивой кожей и синими-синими глазами, да к тому же никогда не казалась глупой. Ленка — дочь профессора теории магических полей и продавца зоокормов — умудрилась взять от родителей все, что было нужно. Красоту матери, легкий нрав профессора Земина и его же живой ум. Единственный минус, на взгляд Алисы — ветреность и взбалмошность — должны были исчезнуть со временем и превратить Ленку в весьма успешного человека. Гора бутербродов росла на тарелках, а в ванной шумел фен. За окном темнело. * * * — Алиска, выпей с нами! — заорал Димыч — высокий и невозможно худой староста, бывший староста. — Сколько можно хлебать сок, у нас тут пиво есть! Мы ж закончили, Алиска, я думал, рехнусь с Железной Жанной. Она меня на пересдаче чуть ли не за волосы таскала, когда я случайно сжег ее журнал! Димыч — огневик, все шесть лет умудрялся поджигать все, что только могло гореть, но в конце концов сумел обуздать и свою магию, и свой буйный нрав. Разве что только расслаблялся на таких вот междусобойчиках. Он сдал все выпускные экзамены лучшим, но запоролся на практике по огненной магии — там царила буйная и откровенно пугавшая своим нравом Железная Жанна — пожилая, но, несмотря на это, кошмарно строгая женщина. Димыч с ней так и не смог поладить и каждый раз при встрече с ней волновался и выпускал из-под контроля свой огонь. Так произошло на экзамене и на пересдаче. — Но мы сдали, Алиска, иди, я тебя зацелую сейчас! Она улыбнулась, но идти за обещанными поцелуями отказалась наотрез. — Да чего боишься, контролирую я огонечек! — Да ты ее лучше замуж возьми, — ехидно сказала только что подошедшая к компании Ленка. — Алиска у нас бездомная, Нонна Георгиевна же всех выгнала из общежития, я слышала, даже за деньги отказалась сдавать комнаты. — А-а-а, да, это приказ от ректора пришел, — закивал молчаливый Лешка. — Общежитие ремонтировать будут летом, вот и повыгоняли всех. — Не, замуж не возьму, извини, вот зацеловать — всегда пожалуйста, — серьезно сказал Димыч. Алиса снова улыбнулась и уткнулась в стакан с персиковым соком. — Так ты иди в ЦКМ, — продолжил Димыч, уже сам перебираясь к ней. — Тебя не было, когда к нам приходил какой-то хмырь оттуда, он говорил, что сотрудникам квартиры дают. Мол, работа тяжелая, малооплачиваемая и травмоопасная, но квартиры — всегда пожалуйста. — Не врешь? — Зуб даю! — он все-таки поцеловал ее, шутливо прижимаясь к губам. — Ну не брыкайся, я может все шесть лет мечтал тебя поцеловать! Алиска! — Димыч, я про квартиры, что хмырь еще говорил? — Да ничего, — он немного подумал. — Расписывал в основном специфику работы и бла-бла-бла. Пойдешь, что ли? — Ну... пойду. Димыч, не лезь, давай лучше пиво, — она отодвинула его рукой и увидела широкую улыбку. Понятно было, что он не собирался Алиску целовать всерьез, но все равно оказалось неприятно. С Димычем хорошо было дружить и списывать контрольные, ну, или давать списывать. Как и у всех, у Алисы были слабые и сильные предметы. Но учеба уже кончилась, и Алиса предпочла незаметно присоединиться к компании девушек. Они сидели на диване и о чем-то тихо перешептывались, то и дело срываясь на сдавленный смех. Понятно, что о чем-то — это