Часть 1. Глава 2
ЦКМ, центр контроля над магией, находился на Северной улице, если быть точнее — девятнадцатый дом, вход в торце здания. Это была глухая окраина города, и если что-то там и происходило, то только благодаря ЦКМ. Это было самое непопулярное у студентов учреждение. Работали там, по слухам, то ли два, то ли четыре человека, зарплата платилась вовремя, тоже по слухам, совершенно мизерная. Но, как выяснилось, предоставлялось жилье. И Алиска, хорошо обдумав эту мысль, все же решилась на время туда устроиться — если, конечно, возьмут. А работа заключалась в том, чтобы следить за проявлениями случайных магических всплесков и устранять их последствия — если было что устранять. Троллейбус мягко катился по недавно застеленному асфальту и лениво подбирал на остановках никуда не спешащих дачников. Лето нынче наступило с жарким солнышком и мягкими, прохладными вечерами. Температура поднималась и опускалась легко и постепенно, не давя на чувствительные головы гипертоников. Алиса села на отдельное сиденье, стоящее лицом к остальному салону, и поэтому могла с легкостью разглядывать пассажиров. Не то чтобы они представляли для нее большой интерес, но выбор посадочного места на этот раз позволил ей не пропустить ни секунды из произошедшей чуть позже истории. На одной из остановок в салон стремительно зашел мужчина — он был явно зол и тащил за руку мрачного парня лет пятнадцати-шестнадцати. Парень не особо сопротивлялся и позволил себя усадить на сиденье. — Держите себя в руках, — до Алисы донесся тихий голос мужчины. Он был одет совсем не по погоде — черные джинсы, черная же водолазка и черные летние туфли. Алиска представила, каково ему будет, когда солнце поднимется в зенит, и немедленно посочувствовала. Но вскоре ей пришлось переместить свое сочувствие на парня. — Послушайте, вы осознаете, что я буду вынужден применить к вам силу в случае, если... — шепот превратился в шипение, и условия угрожающего «если» расслышать не удалось. Зато все те слова, что услышала Алиска, услышали и остальные пассажиры. Обычно мало кто решается сделать замечание кому-либо незнакомому в минуту, когда тот ведет себя неподобающе. Но бывают и такие люди, которые вовсе не чувствуют себя неловко и почти не боятся. — Что это вы мальчику угрожаете? — громко и отчетливо спросила сидящая через два сиденья женщина. — Мальчик, это твой отец? Наступила тишина, а Алиска приготовилась выслушать небольшой скандал, впрочем, она всегда считала, что самое главное — в них не участвовать. Мужчина в черном презрительно усмехнулся и навис над сжавшимся от вопроса парнем. — Если нет, то мы полицию вызовем, нечего тут всяким среди бела дня грозить расправой! — Ну что же вы молчите, Расприн? — в тишине негромко зазвучал резкий голос мужчины. — Удовлетворите любопытство граждан, нам с вами не хватало еще разбираться с полицейскими! Расприн пробормотал что-то отрицательное в ответ женщине, Алиске уже по одному обращению на «вы» давно стало ясно, что злой мужчина в черном никак не мог быть отцом Расприна. «Ну, вообще-то, мог, конечно.... — вклинилась упертая мысль. — Бывает-то всякое, но, конечно, вряд ли». — Ну, вот и отойдите-то от мальчонки, а если напакостил чего, то родителям позвоните! — Не лезьте не в свое дело, — мужчина в черном оборвал ее резко и злобно прищурился. Все сидели, затаив дыхание, а Алиска подумала, что, если бы на нее так посмотрели, то, скорее всего, тут же села на свое место и попыталась бы больше не обращать на себя внимания этого человека. Ей не понравились ни его сощуренные глаза, ни ярость, ни исходящее от него ощущение силы. Такой отмахнется и не заметит, что навредил. — И не лезла бы не в свое дело, — взвилась уязвленная женщина и поднялась с кресла. — Если бы недавно не нашли двух изнасилованных мальчиков! А ну отойди, кому сказала! Алиса тут же предпочла закрыть руками глаза и подглядывать за развязкой сквозь пальцы. — Изнасиловали? — тихо переспросил мужчина. — Вы, любезная, думаете, что когда-нибудь я... Договорить он не успел. Не выдержавший унижения Расприн вскочил, и в салоне вспыхнуло пламя. Троллейбус затормозил так резко, что Алиса успела разве что схватиться за ручку, удерживаясь от падения. Сумка улетела куда-то вперед, закричали люди, кто-то выругался. — Расприн, уймитесь! — рявкнул мужчина. На Алису кто-то налетел, и лицо обожгло жаром, в легкие тут же попал дым, и она закашлялась. Весь воздух выгорал, и она инстинктивно сползла вниз. Кажется, открылись двери, и народ повалил наружу. Сквозь дым и шум в ушах Алиска слышала командный, резкий голос мужчины в черном, а потом вскрики боли, ругательства задавленных пассажиров. — Расприн! — что-то зашипело, будто в пламя вылили стакан воды, не способный затушить огонь. — А-а, чер-р-рт! Алиса вытянула руку, вспоминая, как создать воду, но тут же отдернула, ужаснувшись собственной глупости. — Отцепляй усы! — заорала она что есть мочи и тут же зашлась кашлем. Алиска очень плохо разбиралась в устройствах троллейбусов, но справедливо полагала, что, если она сейчас попытается затушить пожар наколдованной водой, то всех оставшихся в салоне и ее саму просто убьет током. А если и не убьет, то все задохнутся в дыму окончательно. Но чуть позже стало не до едва оформившегося плана спасения. Алиса кашляла, не переставая, и ее легким необходим был воздух. — Расприн, спокойно! — зато голос мужчины почти не претерпел изменений. Снова вспыхнуло пламя, опалив Алисино лицо, руки наткнулись на что-то теплое и металлическое, а затем чужие руки вытолкнули ее на улицу... Там светило солнышко. А перепуганные пассажиры кашляли, звонили по мобильникам и со страхом смотрели на горящий троллейбус. — Вот девочка, возьми, — в руки все еще кашляющей Алиски сунули бутылку с водой. Крышка была уже снята, и явно все понемногу к бутылке приложились, Алиска последовала всеобщему примеру, а затем сквозь слезы заметила у себя в руках огнетушитель. Это когда она его схватила? И вспомнила. — Усы... — они оказались отцеплены не потерявшей благоразумия водителем. Она же сама и стояла поодаль, к слову, самая спокойная, нервно перебирая руками пачку мятых