замените после обеда Наташу, а утром, если будут вызовы, попробуете поработать сами. А теперь идите домой. Алиса встала, не отводя взгляда от его усталого лица. — Почему вы согласились мне помочь? Ведь я вам не нравлюсь. — Это я вам не нравлюсь, Чернова, вы что-то попутали. — Я… — ответить на это было особо нечего. — Не знаю… Я вас просто не понимаю, и поэтому не могу сказать точно, нравитесь ли… Она судорожно замолчала. — Ну конечно, — хмыкнул он. — Не понимаете. Я вам помогаю, потому что мне это не сложно, это понятно? А теперь идите уже домой. И она ушла, аккуратно заперев за собой дверь. Спустилась по темному холлу, вышла на улицу и немного постояла, вглядываясь во входную дверь. Можно было ожидать, что Горюн выйдет ей вслед — ведь что делать в конторе, если все дела уже переданы в круглосуточные службы. Но никого не было, а когда Алиса обошла здание, то увидела свет, идущий из окна кабинета. И она так и не смогла себе объяснить, зачем его ждала — просто стояла и смотрела, пока легкий ветер трепал подол ее сарафана. Синь медленно сменилась ночной тьмой, и Алиса, ругая себя и чувствуя смущение, отправилась домой. — Безумие какое-то, ей-богу. Что он еще мог ей объяснить? Расставить все по местам — рассказать, кем были ее родители, откуда она появилась и почему убили Розенова? Ответы, судя по всему, придется найти ей самой — если с заявлением что-то выйдет. Дым к ночи сгустился еще сильнее, и Алиса, плетясь по тротуару домой, даже получала удовольствие. Если и были где-то поблизости люди, она их не видела, а только иногда слышала далекие голоса. Возможно, уединение было тем, в чем она так нуждалась. Но на сегодня оставался еще один звонок, который нужно было сделать. Если уж она решила всерьез заинтересоваться этим странным делом, следовало не упускать ни единой возможности легко получить информацию. — Лена? Извини, если я тебя… а, да, слышу, что не разбудила. Послушай, я могу тебя попросить? Хочу узнать побольше о том искателе, ну, который расследовал мое появление, помнишь? Розенов. Я знаю, что на каждого искателя заведена папка с личной информацией… Если я попрошу твоего отца достать одну такую — это не будет слишком?.. Ну разумеется, когда вернется в страну, ну и я… буду должна. — … спасибо. Нет, я не думаю, что вообще могу заводить этот разговор с Горюном. Но подумаю, если ничего не выйдет… Спасибо, Лена. Я перезвоню, как у меня будет время, и мы куда-нибудь сходим. — … пока. Алиса не совсем понимала, какую выгоду извлекает Лена из их с ней… дружбы. На самом деле они не были особо близки эмоционально, несмотря на все разговоры и многолетнее общение. Но почему-то однажды Лена ей помогла, и Алиса уже не смогла отстранить ее на то расстояние, на котором держала остальных однокурсников — тех, с которыми общалась. Разумеется, их дружба не была актом одностороннего альтруизма, и Алиса несколько раз была вынуждена помогать. Но чего она не могла сказать, так это того, что любила Лену или скучала по ней, когда они расставались на летние каникулы. Алисе вообще всегда было сложно к кому-то привязываться настолько, чтобы шла речь о таких вещах, как «сложно себя представить без…». Поэтому отношения с Леной для Алисы были из разряда полезных знакомств. Она не знала, что испытывает к ней самой Лена, поскольку та была достаточно взбалмошной и легкомысленной, чтобы всерьез воспринимать какие-то ее слова. Но в ответ все же Алиса изображала эмоциональные отклики, боясь обидеть Лену. И все же — все же она никак не могла понять, что же получает Лена от их дружбы, ведь ту помощь, что Алиса ей оказывала, она могла получить от большинства друзей. Возможно, просто стоило допустить мысль об алисиной несостоятельности в этом вопросе. Звонок будильника застал Алису в парке под лисьим деревом — ей приходила в голову мысль, что давно пора спать, но заставить себя уйти она так и не смогла. Слишком уж парк в дыму и свете фонарей ее захватывал. Домой она прибежала только чтобы вымыться и переодеться, вспомнив, что говорил Горюн. Если его не будет сегодня в конторе, то все дела лягут на ее плечи — в том числе и прием посетителей. Почему-то он больше никому не доверял это дело, даже несмотря на то, как Алиса вчера напортачила, не заметив, как неадекватен отец одного из детей. А когда она зашла в контору, оказавшись там первой, рабочий день навалился на нее, словно пудовая гиря. Звонки посыпались, как только часы показали восемь и выключилась переадресация с круглосуточных служб. Ей пришлось оставить записку у двери в кадровую службу с просьбой проверить обитателей их подземелья и узнать, нужно ли что-то. Обычно этим занималась Наташа, но она получила отпуск и должна была находиться рядом с Игорем. Так что, поколебавшись — пригвоздить записку канцелярской кнопкой или просто подкинуть под дверь — Алиса уехала к одному из городских мостов. И уже за две улицы до него пришлось выйти из машины и добираться до места пешком: дорога оказалась перекрыта. Водитель пообещал прийти к ней, если понадобится помощь и, развернувшись, уехал ставить машину на одну из парковок. А меж тем на небе сгущались тучи. Лавируя между машинами, Алиса недоумевала, что могло произойти. На ум приходила только автомобильная авария, но зачем тогда, спрашивается, там нужна она? Уж точно Алиса не годилась, чтобы вмешиваться в работу дорожной полиции. Но с другой стороны — один одаренный ребенок, потерявший родителей или просто получивший повреждения, был способен поднять на воздух все, что его окружало. На мосту все оказалось еще хуже, к машинам и обреченным на долгую пробку водителям добавились зеваки. Алиса узнала даже одного из достаточно известных репортеров. Он работал на главном государственном канале и был одним из лучших. И уж если он был здесь, произошло что-то действительно серьезное. Вот только что? И стоило только задаться этим вопросом, как не замедлил явиться ответ. Алиса остановилась, во все глаза наблюдая, как одновременно быстро и плавно темнеет небо, и до этого уже не слишком приветливое. Как там, где за дымом были обычные облака, появляются тяжелые предгрозовые тучи. Как примерно на середине моста, из туч, появилась тоненькая нить смерча. Закричали люди, и, отталкивая их от себя руками, Алиса, не мешкая, бросилась вперед. Как бы ни были смерчи нетипичны для их холмистой местности, и как бы Алиса ни сомневалась, что нить превратится в опасную воронку, где-то там стоял очень и очень одаренный ребенок, и эта штука тянула из него все силы. Загрохотал далекий гром, и вместе с ним на миг включились сирены скорой помощи, мимо которой Алиса в тот момент пробегала. Шарахнувшись от неожиданности в сторону, она влетела в стоящую по соседству машину, коротко выругалась и машинально подняла взгляд вверх, когда снова загрохотало. И это, наконец, дало ей понять, что происходит. На самом верху, на пилоне, в центре моста стояли двое. — Что? — от неожиданности Алиса произнесла возникший вопрос вслух. Пришлось приглядеться, чтобы понять, кто это — дети или взрослые? Алисе показалось, что все-таки взрослые — дети рядом с довольно высокими перекладинами пилона выглядели бы мелкими. Но с той же вероятностью, а то и с большей, это могли быть подростки. — Эй, отлепись от моей машины! — Алиса снова вздрогнула и перевела взгляд на водителя машины, в которую она ударилась. — Извините… А долго они там стоят? — Да уж с час точно, — стоило только перестать облокачиваться о машину, как водитель немного подобрел лицом. — Знаете, я бы на вашем месте ушла бы отсюда, — сказала Алиса, немного подумав. — Видите смерч? Он, конечно, скорее всего, не станет опасным, но… это выброс, понимаете? Может случиться что угодно. Она не стала дожидаться ответа, потеряв к водителю всякий интерес, и побежала дальше. Случиться могло что угодно лишь до тех пор, пока она далеко от источника выброса. И чем скорее она окажется там, где должна, тем больше вероятность, что ничего не произойдет. Нить не успела преодолеть расстояние до земли, как Алиса оказалась на месте. На миг ей преградил дорогу полицейский, но когда она сунула ему в лицо значок ЦКМ, ткнул пальцем в мужчину в форме спасателей. — Эй! Извините, я из ЦКМ. — Ты? Девочка, здесь нужен Горюн! Глядя на его раздосадованное лицо, Алисе стало немного обидно, но ответную резкость она сдержала, не желая затевать ненужных свар. — Если бы Горюн считал, что я не справлюсь, я бы не пришла одна. Мне нужно оказаться рядом с ними, чтобы это все… исчезло. Он ей явно не поверил, но спорить не стал и махнул рукой на подъемник. — Меня не интересует, что он считает и не считает. Позвони ему, чтоб через полчаса появился! Иди, ребята тебя поднимут! Наверху уже были люди — двое спасателей, зацепленные специальным снаряжением, висели, карабкались на пилоне. А под ними, поднятый на максимальную высоту, стоял подъемник, с которого спасатели и начали подъем. А смерч меж тем, вместо того, чтобы рассеяться из-за недостатка энергии, как и должен был бы, спускался вниз. Но очень медленно, словно сомневаясь. И тогда Алиса впервые смогла допустить, что он может превратиться во что-то более опасное. Порыв ветра бросил ей в лицо пыль, и Алиса, пока бежала до подъемника, прокашливалась. А ветер тем временем кружил по мосту, гоняя мусор, замигали огни ждавшей итога переговоров скорой помощи. Спасатель, которого показал Алисе остановивший ее полицейский, отдал короткий