льно, детектив, — Эдуард за ними наблюдал спокойно, но с места не сдвинулся. — Алиса, насколько я понял, не знает, что произошло. Вы, не предъявляя никакого обвинения, угрожаете ей. Давайте успокоимся. Это будет конструктивнее. — И безопаснее, — добавила Алиса. — И вообще, можно мне адвоката? — Он вам не нужен, — успокоил ее Эдуаррд, но Алиса, глядя на искателя, так не думала. Он сейчас ненавидел ее, наверное, сильнее всех. — Просто ответьте на вопросы детектива, и он вас больше не побеспокоит. Потом он снова предложил ей сесть, а искателю сходить за своими бумажками для допроса. В этом был резон, и поэтому они снова ненадолго остались наедине с Эдуардом. — И что мне ответить, когда он спросит, о чем мы с вами разговаривали? — Можете не отвечать на этот вопрос. А можете сказать правду — я спрашивал вас о состоянии Горюна. Умолчите о моих просьбах. — Может, вы… объясните, что случилось? Из-за чего этот бардак? Эдуард повернулся к ней всем корпусом, и Алиса засомневалась, что он станет рассказывать что-то. Но все же рассказал. — Вчера днем в «Вереске-5» во время мероприятия исчезли сорок три ребенка, случился взрыв, и под завалами погибли еще пятеро детей. Они обвиняют в этом Горюна. * * * Допрос прошел, как в тумане. Вместить в себя ответ Эдуарда Алиса не смогла, потому что сосредоточилась на максимально размытых ответах, даже не думая в это время, кого защищает — убийцу или невиновного. Собственная косноязычность здорово ей помогала, но злила детектива Бреннинга и заставляла задавать уточняющие вопросы. Ему нужна была точность, и еще ему нужна была Алиса — зачем только, она совсем не понимала. Он не походил на родителя одного из пропавших или погибших детей, да и не допустили бы его до дела в таком случае. Детектив был очень подозрителен, и было видно, что он не верит ни единому ее слову. — Горюн задерживался на работе? — Я не знаю, я уходила раньше него. — Он при вас когда-нибудь колдовал? — Нет. — Вы так быстро ответили, будто готовились к этому вопросу. — Я просто… ну, сама это заметила и много думала — почему он не пользуется магией. Потом речь зашла о заявлении, которое все же оказалось отправлено к искателям, и Алиса, как и просил Эдуард, объяснила, что просто решила воспользоваться своим положением и побольше о себе узнать. А Горюна просто просила помочь договориться, потому что видела у него медальон искателя и подумала, что он сможет посодействовать ей. Это было утомительно — отвечать так, чтобы не возникала куча дополнительных вопросов. К тому же Алиса не имела понятия, насколько сходились ее ответы и Горюна. Но рядом сидел Эдуард, и это придавало ей немного спокойствия. На последний вопрос — будет ли она отвечать на вопросы в суде — Алиса ответила очередным «не знаю», потому что действительно не знала. А потом детектив Бреннинг, предупредив ее об ответственности за дачу ложных показаний, ушел. Алиса этому даже не сразу поверила, а все ждала, когда он снова вернется. — Я его что, больше не интересую? Он же знает, что мы тут, ну, шептались с вами. Он мне поверил? — Не думаю. Но теперь вы можете отказаться от дачи дальнейших показаний. И вы это сделаете, пока я вас не попрошу переменить решение. — Но зачем? — Нам нужно потянуть время, Алиса. А теперь запишите мой номер телефона и пообещайте звонить, если к вам будут приезжать и что-то требовать. Ни слова не говорите им без моего разрешения. Тут было бы, по ее мнению, уместна какая-то угроза, вроде «иначе я вас уволю», но Эдуард просто ушел, мягко прикрыв двери столовой. Алиса осталась сидеть, сложив локти на столе — оглушенная, ошеломленная и жутко уставшая. И несмотря на то, что получила ответы на свои вопросы, по-прежнему ничего не понимающая. Горюн никак не походил на того, кто станет делать… такое. Алиса бы все на свете отдала, чтобы его увидеть и убедиться в своих ощущениях, но это было невыполнимо. Она, наконец, поднялась и выглянула в коридор, чтобы оглядеться. Все двери были выбиты, и в кабинетах сидели люди, методично собирая документы в коробки. Хотелось выгнать их всех из конторы, или, по крайней мере, заставить относиться уважительно, но неожиданная мысль отвлекла ее. Часы показывали уже десятый час утра, а никого из бухгалтерии и кадрового отдела не было. Почему так? Если их предупредили, то почему не предупредили Алису, ведь если подумать, она могла все испортить, отвечая на вопросы чистую правду. Потом вспомнился утренний звонок Наташи и смс, которую силовики не дали прочитать. Не помня себя от ужаса, Алиса сбежала в холл, помня, что телефон вывалился из рук, когда внутрь ворвались силовики. Если Наташа написала что-то опасное, все ее ответы и усилия Эдуарда катились под откос. Она и так здорово сомневалась, что детектив примет во внимание ее отказ от дальнейших показаний, он будет давить на нее и других свидетелей. И пусть Алиса не считала, что знала что-то важное, но задержки на работе могли Горюна потопить, как и интерес к детям с крыши. Иначе вряд ли бы Эдуард примчался сюда, чтобы проинструктировать ее. Телефон валялся на полу, и, как следовало ожидать, смс от Наташи была кем-то прочитана. «Алиса, не отвечай на их вопросы». Алисе оставалось только выдохнуть и растерянно оглядеть царящий в холле беспорядок. Ее ждал очередной долгий день.