лиса открыла дверь. — Здравствуйте, — сказала она твердым голосом, заставляя привычное волнение спрятаться в глубине души. — Простите, что не предупредила, но мне нужно с вами поговорить. Я Алиса Чернова, ЦКМ. Ноубс — худая, не слишком молодая, но красивая женщина, не слишком удивившись, кивнула на стул и отложила лист бумаги. — Некоторое время назад спасатели стащили с моста вашу… ну, подопечную. Варвару. Я бы хотела о ней поговорить. В последнее время Алисе стало намного легче общаться с людьми, и это бесконечно помогало. — Помните водяной смерч? Судя по взгляду Ноубс, все она прекрасно помнила, но не перебивала, и вообще, казалось, не спешила начинать разговор. — Здесь нет ничего необычного, конечно, ей всего пятнадцать лет, и… Но я была у нее в больнице недавно, и мне не понравился наш с ней разговор. Мне кажется, нет, я уверена, что девочка попала в секту. И ее отец… — Туда ее и затянул, — подсказала замявшейся Алисе Ноубс. — Мне это прекрасно известно. — Но… а почему ее тогда не вернули обратно в детский дом? — растерялась Алиса, не сразу сумевшая принять этот странный факт. — Потому что у меня нет доказательств, — поморщилась Ноубс. — Все проверки, все разговоры давали нулевой результат. Вы знаете, сколько там приемных детей? Семеро. Шестеро уже, вернее, и ни один из них не согласился рассказать, что там на самом деле происходит. Что вы вообще знаете об этой истории? — Я? О… ничего не знаю. Мне нужно просто разобраться с Варварой, чтобы больше не было рецидивов. Мне не очень хочется отправлять ее в обычный интернат, и я пытаюсь придумать что-то другое. — Алиса, да? Послушайте меня, это прекрасная идея, отправляйте ее в интернат — и до совершеннолетия, — Ноубс оживилась, склоняясь к Алисе через стол. — Пусть ей будет тяжело после психушки, но безопасно. — Я вас не понимаю. Вы говорите об отсутствии доказательств, но даже постороннему человеку видно, что девочка в беде. Какие вам нужны доказательства, чтобы лишить опеки ее отца? Она сама мне говорила, что отец прямо велел ее старшей сестре спрыгнуть с моста. Я готова, если нужно, официально дать… показания. Ее передернуло от воспоминаний. — Дайте, — разочарованно сказала Ноубс. — Только это не поможет, Варю уже забрали домой, и она не подтвердит ваших слов. — Откуда вы знаете? — Я работаю с этой семьей десять лет, — отрезала она. — Говорю вам, отправляйте Варю в интернат, это лучшее решение. Сейчас только вы имеете на девчонку прав больше, чем ее отец. Алиса смотрела на Ноубс во все глаза. — Ну хорошо, расскажите мне все, а я подумаю. Подивившись повелительной интонации в собственном голосе, она села поудобнее. Ноубс же, наоборот, вышла из-за стола, повернулась к Алисе спиной и принялась медленно и торжественно включать в розетку чайник. Вода тут же зашумела. — Василий Прянов никогда не числился официальным членом культа Калуки и проверку, которую проходят все приемные родители, прошел хорошо — ничего компрометирующего найти не смогли, и нужные бумаги он получил без проблем. Тогда он взял Джейн, и она выглядела довольно счастливым ребенком. Потом он удочерял одну за одной, а… сложно это описать. Все становилось хуже и хуже: проблемы в школе, слабая социализированность, равнодушие к внешнему виду. К тому же существуют специальные профессиональные маркеры, позволяющие определить, состоит ребенок в секте или нет. Маркеры говорили — да, а все остальные — нет. Я несколько раз забирала у Прянова всех девочек, но суд выносил решение в его пользу. Не представляю, что еще я могла бы сделать, Алиса. Перед ней поставили чашку крепкого чая. Алисе с трудом представлялась та ситуация, что описала Ноубс — на фоне явной жесткой зашиты детей по всей стране, когда родителям после изъятия давался всего один шанс вернуть ребенка в дом. Да что далеко ходить: когда директор детского дома способен запретить искателям приближаться к ребенку — и такая слепота? Ноубс либо что-то недоговаривала, либо откровенно лгала. Нужно было бы поднять бумаги тех судов, но Алиса слабо представляла, имеет ли на это право вообще. Ясно было только одно — нужно было забирать Варвару из дома, а потом уже разбираться. И их подвал — прекрасное место, к тому же, Варвара туда и должна была попасть. Да вот только Алиса не уследила, отослала мысли о девочке куда подальше — и вот какой результат. Все вокруг знают, что в семье беда, и ничего не делают. — Мне все это не нравится,— встала Алиса. — И ваш рассказ и… и остальное. Мне кажется, мы еще с вами встретимся, но пока мне нужно идти. Я собираюсь забрать Варвару, а потом уже… Она махнула рукой и ушла, пока Ноубс не принялась задавать вопросы. На улице Алиса позвонила Наташе и попросила подготовить бумаги. * * * На следующий день, выдавшийся пасмурным и ветреным, Алиса не поленилась и съездила в столичный центр довольно известного профессора-сектоведа. К ее удивлению, он принял ее сам, но прежде попросил подождать, поскольку ее звонок застал его в метро. Ждала она на улице — центр располагался в старом деревянном здании начала прошлого века, и разглядывать старый, потемневший от времени дом не хотелось. Сев на скамейку под раскидистым деревом, Алиса огляделась и снова задумалась. На этот раз о Варваре. Если ее рассказ был правдой, насколько известно о разговоре Прянову, и насколько он осторожен сейчас? Будь на его месте Алиса, она бы затаилась надолго, правда, представить, что она заставит спрыгнуть с моста собственного ребенка, никак не могла. Но ведь не все такие, как она? Ветер мел по улицам высохшие и опавшие от жары листья, пыль и клочки бумаги. В косу уже намело немало пыли и грязи — дуло с самого утра, а Алиса совсем недавно взяла в привычку перед работой прогуливаться. Смутившись, что в таком виде ее и застанет профессор, она расплела короткие волосы и лихорадочно отряхнулась — будто это имело хоть какой-то смысл. — Алиса Чернова? — спросил у нее высокий седой человек. Он был худ, изящен и из того типа людей, кто в любом виде выглядел интеллигентно. Алиса вскочила, быстро заправляя волосы за уши, и постаралась улыбнуться. Профессор все-таки умудрился прийти не вовремя. — Я не хотела вас отвлекать, простите. — Ну что вы, — улыбнулся он и махнул рукой в сторону центра. — Я всегда рад, когда ко мне обращаются из государственных организаций. Буду счастлив вам помочь. Они уселись в просторном, но уже одряхлевшем кабинете, и профессор Елагин предложил Алисе чашку чая. — По телефону вы сказали, что интересуетесь культом Калуки, и я сумел подготовить кое-какие материалы. Рассказывать там много, а времени у вас, я знаю, нет совсем, особенно после того, что случилось с Андреем. То, что профессор оказался знаком с Горюном, было сюрпризом, и Алиса тут же потеряла долю уверенности в себе. — Спасибо. Мне на самом деле больше нужно знать, как вытащить оттуда… детей. Я еще не совсем уверена и не встречалась с этими людьми, но у меня… — она замялась. — Есть девочка с проблемами с выбросами и психикой, и очень похоже на то, что ее приемный отец — сектант, потащил за собой ее и еще шестеро таких же приемных. Эту девочку я вытащу, а что делать с остальными, ума не приложу — они ничего не натворили, и права отправлять их в интернат я не имею. Служба опеки сделать ничего не может, я тоже… а пройти мимо нельзя. Разглядывая профессора Елагина, Алиса надеялась, что он поможет ей, возьмется за эту семью и освободит ее от бессмысленных потуг что-то сделать. — Я понимаю, что многого хочу, но если вы можете помочь им… — Обычно я работаю вместе с полицией, а тем нужно заявление. Может быть, я могу вам помочь, Алиса, — он протянул ей папку с бумагами. — Но сначала вы должны написать заявление. У вас есть основания, кроме подозрений? — Девочка сказала мне, что отец… нет, она сказала, что ее старшая сестра Джейн должна была умереть, ей исполнилось восемнадцать, и отца ни в чем не заподозрят. Джейн полезла на мост, девочка за ней, ну… тоже собиралась спрыгнуть, но по пути они передумали. И еще девочка сказала мне, что этого хотела Калуки. — Я слышал об этой истории, — кивнул профессор, и Алиса вдруг поняла, как он ей понравился — редко такое бывало. Раз — и невозможно оторвать от человека взгляд. — Что ж, поговорите для начала с куратором этой девочки, она скажет вам больше. — Я была у нее вчера… там все сложно. Ее зовут Ханна Ноубс. И мне кажется, она чего-то недоговаривает, но, по крайней мере, она обязательно подтвердит мои слова, потому что сама не сомневается, что там все плохо. Думаю, Ноубс с радостью будет сотрудничать. — Тогда вы должны написать заявление, лучше всего Искателям, они, как правило, работают чуть лучше. Впрочем, не всегда, но, повторюсь, как правило. Когда назначат детектива, сообщите мне его имя, и я постараюсь включиться в работу. Профессор протянул ей визитку, и Алиса с улыбкой спрятала ее в кошелек. — Даже не представляла, насколько легко с вами будет договориться. Вы ведь будете держать меня в курсе? Оставлю вам контактную информацию отца девочки и Ноубс, пусть будет на всякий случай. Но на этом они не распрощались — профессор вызвался проводить ее до метро. — Расскажите, что вы думаете об этой семье, — попросил он. — Информации я услышал недостаточно, но если вы у них еще не были — я тому не удивлен. — Ничего не думаю, — удивленно ответила Алиса. — О девочке вот думаю, потому что знакома с ней. Она очень нервная, боится слежки,