чен. — Вот Горюн способен, но его там не было. И никто из всех присутствующих не способен поглотить столько. Так что, Алиса... — Сан Саныч! Я не пойду в лабораторию. Я вообще ехала... а, ладно. Извините меня, я... Он понял, но выглядел немного расстроенным. — Можно мне на улице гулять? Пожалуйста, я так устала сидеть в палате... — Да кто же тебе запрещает, Алиса? Ты извини меня, не стоило на тебя так налегать... — Ну... зато у вас вкусный чай. И пахнет совсем как тайга. Правда, как пахнет тайга, Алиска не знала. * * * Следующего визитера Алиска уже ждала, но все равно он появился слишком неожиданно. Она даже не успела как следует нагуляться по прохладному больничному парку. День был чудесным — пасмурным и теплым, и Алиска не боялась навредить вылеченному лицу. — Выглядите не в пример лучше, чем при прошлой встрече, Алиса, — Горюн оказался самой любезностью, но все же немного смутился под ее взглядом. — Простите, я вовсе не это хотел сказать. — Зато вы выглядите точно так же, как при прошлой нашей встрече. — Ну что вы, я немного постарел. Алиска пожала плечами и уселась на траву под огромным, старым и очень корявым деревом. Горюн, не дожидаясь приглашения, устроился рядом. — Как этот ваш... Игорь? Я думала сначала, что он там сгорел. — Я тоже думал, но не сгорел, как видите, и благодаря вам. Стоит вам немного посочувствовать — иметь человека с таким непростым характером в должниках удовольствие сомнительное. Но полезное. Алиса, я пришел к вам по делу. У вас ведь сгорели документы, верно? Признаться, мне было не до ваших бед некоторое время, но я обязан вам за жизнь Игоря. Поэтому вот — возьмите. Алиска от этой встречи ожидала всякого разного, но чтобы вот так... Горюн вытащил из кармана небольшой пакет и протянул ей. Там оказался новенький диплом, пенсионное свидетельство, ИНН и трудовая книжка. А также кошелек с ее старой дебетовой карточкой и несколько обгоревших купюр. В общем, все то, что лежало в ее собственной сумочке. — Заявление на обмен паспорта напишете чуть позже, сделаете фотографию и через неделю получите новый. Естественно, госпошлина не за ваш счет. — А... спасибо, — глупо сказала Алиска, разглядывая новенькие документы. — Ничего себе, вы даже паспорт можете вот так вот сделать... дистанционно. Я думала, ЦКМ не обладает такой, ну, возможностью. Горюн вежливо разглядывал серый горизонт домов и машинально срывал короткие травинки с земли. Алиска присмотрелась. Ничего особенного в нем не было, мужчина, как мужчина, немного староват — то ли тридцать, то ли сорок. У него был специфический тип внешности, когда угадать было невозможно — ранние ли морщины около глаз или нет. Русые, взъерошенные волосы, бледные, серые глаза, высокие скулы. Алиска отвернулась, не понимая, что ему еще от нее нужно. — Спасибо, что вы меня тогда отвезли сюда. Я растерялась, и мне совсем не хотелось ничего делать. — Конечно, Чернова, столько остаточной энергии переработать, — он неожиданно назвал ее по фамилии. — Я должен сделать вам предложение, знаете? Просто вынужден, потому что во всем городе такой, как вы, есть еще только один человек — я. Мне известно, что вы безработная и к тому же бездомная. — Да я и так... к вам ехала, — она немного смутилась под его пристальным взглядом. — И не доехала. — Неужели?.. «Позарилась на квартиру?» — наверное, хотел добавить Горюн, но не стал. А Алиска, смутившись еще сильнее, вскинула подбородок и ответила злобным взглядом. Ну да, позарилась, а что ей еще делать? И вообще, не хочет, так пусть сразу откажет, чем вот так смотреть... понимающе. А раз «вынужден» — так вообще нечего на нее так смотреть. Горюн криво улыбался и смотрел куда-то совсем расфокусировано, когда это он успел перестать таращиться на нее? Алиска даже не заметила, хотя взгляда не отводила. — Ну да. Вы же сами говорите, что я — как вы. Правда, я совсем ничего не поняла, потому что не помню, будто бы перерабатывала энергию. Правда, не помню. Я сначала подумала, что это вы сделали... — Чернова, вы всегда так выражаетесь путано? — А... нет, не всегда. — Я очень рад. В начале своей карьеры я тоже не замечал, когда перерабатывал энергию, и постоянно проверять, сделал я это или нет, было немного утомительно. Но со временем разница в состояниях замечается все сильнее, и поэтому — нет, Чернова, я к энергии не прикасался. И если вам нужны еще доказательства, вспомните свое нежелание ни разговаривать с кем-либо, ни объяснять, ни просить помощи. Апатия, Чернова, является основным признаком хорошо выполненной работы. Моей. И вашей уже тоже, я надеюсь. Вы ведь не передумали? — Н... нет, не передумала. — Ну и прекрасно. Завтра сделаете фотографию на паспорт, напишете заявление, а после выписки приходите к нам в контору. Всего хорошего, Чернова. Горюн поднялся на ноги одним усилием, и Алиса еще долго наблюдала, как он идет к двери в больницу. Ей подумалось, что он пошел проведывать Игоря, но, наверное, тот еще не пришел в себя. И придет ли? Хотя Сан Саныч и оказался замечательным врачом, вылечив ее лицо за один раз, но то лицо, а то все тело — разница казалась Алиске огромной.