– Вот когда я тебя с ними познакомлю, тогда поймешь, почему для них у меня всегда есть свободное время, Лисичка. – Он закончил оттирать джинсы и выпрямился, скинув с головы серый капюшон толстовки. – Я уверен, они тебе тоже понравятся!
У него снова зазвонил мобильник. На этот раз он ответил не раздумывая.
– Да, мам! – Сокол резко изменился в лице. – Я сейчас буду!
– Что-то случилось?
– Идем! Мне нужно домой.
Ничего не объяснив, он быстрым шагом направился в сторону наших домов. Чмокнул меня в щеку и побежал к своему подъезду. А мы с Фараошей побрели домой, так и не узнав, что такого сказала ему мама, что он так быстро помчался домой.
Глава 34
Утром, медленно потягиваясь в кровати, я вдруг замерла, глядя на открытый шкаф, в котором висели разноцветные пиджачки, блузочки, платья. И мне представилось, что на полке внизу стоят красные клоунские ботинки с ярко-зелеными шнурками, а на верхней полке лежит несколько париков и помпончик на нос. Ей богу, мой гардероб смахивал на гардероб цирковых артистов. После слов Сокола «я не ведусь на тюнингованных девочек в дорогих шмотках» мне захотелось достать из шкафа тряпки с ярлычками Zara и Karen Miller и заменить их джинсами с рваными коленками, майками, футболками с прикольными шутливыми надписями. Строгие пальто заменить кожанками, бомберами и спортивными курточками.
Ведь я именно так и одевалась раньше. Я была худым подростком и комплексовала по этому поводу, поэтому носила балахонистые кофты и джинсы. Ба говорила, что я не вылезаю из мешков. Однажды, стоя на кассе продуктового магазина, мы встретили ее приятельницу, та взглянула на подростка в широких джинсах и мешковатой толстовке с капюшоном на голове и выдала бабуле, что у нее приветливый и симпатичный внук. И потом всякий раз, когда я приезжала к ней на лето, она обязательно тащила меня по магазинам и покупала юбки, штаны и майки по фигуре.
Потом я решила написать Ритке.
«Ты когда появишься в универе?»
«Трудно сказать. Жуткий токсикоз. Меня от всего воротит».
«С Романовым помирились, надеюсь?»
«Нет».
«Он до сих пор стоит на своем?»
«После ссоры в универе мы больше не общались… Давай не будем о нем. Иначе я снова зарыдаю».
«Ты рассказала родителям о беременности?»
«Нет пока. У мамы умер дядя. Они поехали в Пермь на похороны. Как вернутся, расскажу».
– Так, всё! – Я кинула телефон на пассажирское сиденье, резко вывернула руль и съехала с шоссе во дворы. Остановилась, набрала Смирнова, спросила адрес Романова и вместо того, чтобы поехать в клинику и подбить заказы на препараты, решила навестить этого трусливого папашу.
Пятнашка Романова стояла у его подъезда. Я позвонилась в домофон, и мне сразу открыли, даже не спросив «кто». Поднялась на второй этаж и заметила, что и дверь в его квартиру тоже приоткрыта. А оттуда доносился жуткий запах перегара. Я всё же решила постучаться, а не входить без разрешения.
– Открыто! – крикнул Романов.
– Влад, это Эля.
Я только хотела шагнуть за порог, как он сам вышел, по пути надевая футболку.
– Коваленко? – нахмурился он. – Ты чего здесь забыла?
– Поговорить хотела.
– Сейчас выйду, подожди там, – попросил он и указал на лестничную клетку.
Мне показалось или он скинул пару кило? Стал совсем худеньким, большие серые глаза казались уставшими, щеки впалые.
Пока Романов надевал тапки, в квартире раздался звон стаканов или бутылок. Он вышел на площадку и прикрыл за собой дверь.
– О чем поговорить?
– Ритка там вся на нервяке, значит, а ты не только на нее забил, но и на учебу, гулянки устраиваешь! – Я показала класс.
– Какие гулянки? Ты о чем? – грубо спросил он. – Давай ближе к делу, Коваленко.
– Ритке сейчас плохо, не понимаешь?
– Понимаю. Дальше что?
– Она носит твоего ребенка! – крикнула я.
– В курсе. Что-то новенькое скажешь или я могу идти?
– Я разочарована в тебе. Ребенка заделал и…
– Да что ты знаешь? – крикнул он. – Я сто раз говорил ей, что пока не время. Вот скажи мне, Коваленко, какой из меня сейчас папка, а? Что я могу дать ей, ребенку? Что? А хотя… – Он взял меня за рукав кожанки и провел в квартиру. – Сама полюбуйся!
Он подтолкнул меня в сторону задымленной кухни, откуда и несло перегаром.
– Ты проходи, проходи, не стесняйся! – Он провел меня к столу, на котором валялись пустые бутылки из-под водки, соленые огурцы, пепельница, переполненная окурками, а за столом, пошатываясь на табуретке, сидел пьяный мужчина с сигаретой в зубах.