Егор притянул меня к себе. Мои ноги свисали с кровати, а голова лежала на его груди. Он накрыл нас одеялом. Его пальцы снова скользнули под мои волосы, и легкие массирующие движения успокаивали и собирали душу по кусочкам, возвращая обратно в тело.
– Твои родители в разводе?
– Да.
– Я не знала… Давно?
– Слушай, давай я тебе как-нибудь расскажу во всех красках о том, как рушилась моя семья. Но только не сейчас, ладно?
– Конечно.
– Кстати, а где моя мобила?
– Лежит на дне водоема, – вздохнула я.
– М-м… Купается, значит?.. Ладно, отец пообещал сегодня принести другую. У тебя остался номер моей матери?
– Да, есть.
– Набери ее, пожалуйста. Не могу понять, почему она не приходит? И отец ничего не говорит… И медсестра позвонить не дает…
– С твоей мамой всё… – И в этот момент в моей руке завибрировал телефон. Увидев на дисплее «папа», я поторопилась ответить.
– Пап?
– Привет, милая!
– Как всё прошло?
– Одну секунду. С тобой кое-кто хочет поговорить.
В трубке раздался тихий женский голос.
– Элечка? Это тетя Оля. – И по моим щекам снова хлынули слезы. Но на этот раз слезы радости.
– Как вы? Как прошла операция?
Я словно видела знак вопроса в глазах Егора.
– Твой папа волшебник. Нет, он послан самим Господом на этот свет, чтобы спасать жизни! – Тетя Оля тоже всхлипнула. – Я не знаю, как вас отблагодарить! Эдуард Сергеевич отказывается от денег!
– И правильно делает, – улыбнулась я.
– Вы сотворили чудо! Подарили мне жизнь! – Она еще раз всхлипнула.
– Сейчас я передам кое-кому трубку. А вы только не волнуйтесь, ладно?
– Что случилось? – встревожилась женщина.
– Это твоя мама, – шепнула я Егору и подала ему телефон. Он, ничего не понимая, прислонил трубку к уху.
– Мам? – неуверенно спросил он.
На том конце провода воцарилась тишина, и только спустя несколько секунд она заговорила:
– Е… Егор?
– Мам! Это я, мам!
– Сынок, милый мой, господи! – послышались ее рыдания, а затем строгий голос отца: «Та-а-ак, никаких слез и переживаний!»
Тетя Оля успокоилась и принялась рассказывать Егору, как попала в больницу. Благодарила моего папу, меня и всех святых. А Егор сомкнул наши пальцы в замок и, едва сдерживая подкатывающиеся слезы, смотрел на меня с такой благодарностью, словно я сама лично починила сердце его маме.
Когда он положил трубку, то вместо слов прижал меня к своей груди и обнял крепко-крепко.
– Простите, – раздался тихий голос медсестры. – На сегодня посещение окончено. Егору нужен отдых.
– Можно она останется здесь на ночь? Постелите на соседней кровати, – улыбнулся Егор медсестре.
– О, на эти кровати лучше не попадать! – мило ответила девушка и кивнула мне в сторону выхода, шепнув: «Сейчас сюда придет доктор осматривать больных».
– Я приду завтра после учебы, – пообещала я и потянулась поцеловать его в щеку. Он повернулся и подставил губы.
Медсестра кашлянула. Пришлось прервать поцелуй, отпустить его руку и проследовать за ней.
Знаете, когда я считала его чудовищем, когда ненавидела, презирала его, ко мне всё равно умудрялась подкрасться симпатия к нему. Признаюсь, я думала: «А что, если бы он не был тем, кем является?» И тогда мои фантазии могли унести меня далеко-далеко в открытый океан. Я представляла, как мы целуемся, как едем в машине, держась за руки, как весело проводим время. Егор видный парень, многие девчонки хотели бы себе такого. Просто я знала, точнее думала, что знала его другую сторону. Но всё же умудрялась представлять нас вместе и даже жалеть, что этого никогда не будет. «Почему же ты, Сокол, был таким моральным уродом тогда? Ведь сейчас из нас могла бы получиться отличная пара!» Я часто так думала. А теперь знаю, что он был, есть и будет человеком, который любит меня всем сердцем, всей душой.
Я ехала домой в такси. Откинула голову на спинку сидения и снова плакала. Нет, на этот раз не от горя – чтоб его! – забыть бы напрочь это слово. От облегчения, от счастья, от любви, можно перечислять до бесконечности все приятные чувства, которые я испытывала. Открыла нараспашку окно, высунула лицо на улицу. Ветер колыхал мои волосы, водители других машин и прохожие то странно смотрели, то улыбались в ответ на мою широкую и полусумасшедшую улыбку. Таксист спросил, всё ли у меня в порядке. Я промолчала. Засунула голову обратно в машину, с улыбкой выдохнула и закрыла глаза, мысленно отвечая на его вопрос. А как вы думаете? Когда человек вытряхивает из себя всю черноту, обиду, злость, одержимость мстить и впервые в жизни влюбляется, когда он снова смотрит на город из детства счастливыми сияющими глазами, всё ли у него в порядке?