- Увы, учитель, я плохая лиса. Родилась сразу человеком.- Как можно более скорбно произнесла я, между вздохами.- И мать моя родилась человеком. И ее мать.
- Хм… или вот еще, - Старец вновь принял благообразную позу, и зашелестел бумагами,- Лиса находит удовлетворение в мелких хитростях и бурях. Хотя это ты как женщина и так должна любить.- Он хмыкнул и перевернул страницу.- Отличить лису в человеческом обличье можно по хвосту.- Он поднял указательный палец вверх и строго им погрозил, после чего хлопнул меня по заду, поправляя.- Плохая ты хули, плохая.
Я согласно дышала, не пытаясь отвечать, из страха потерять равновесие и рухнуть на пол лицом вниз. Учитель же ходил кругами и продолжал зачитывать особо полюбившиеся места из трактата.
- Как думаешь, стоит ли писать, что тысячетилетняя лиса обретает способность общаться с Небесами?- Задумчиво спросил мою склоненную спину старец.- Стоит, не буду вымарывать. А более молодая лиса лишь способна узнавать, что творится в тысячи ли от нее. Да, это, пожалуй, тоже важно.
И, только когда забрезжил рассвет, учитель отпустил меня. Я провалилась в пустоту без сна.
Утром нас с Хао ждал плотный завтрак и отработка в большом зале малых форм, это когда ты плавно перемещаешь свое неуклюжее тело в пространстве, периодически замирая в неудобных позах. Дедушка тоже очень любил гонять своих учеников подобным образом. Мне показалось, что мальчик тоже не выспался, но он держался молодцом, и я старалась не отставать.
Обед мы встретили, натирая полы в общем обеденном зале. Мимо наших склонившихся фигур слонялись другие ученики, с полными тарелками, и совершенно не замечали нас. Так, что мне под конец начало казаться, что я не существую, являясь посланником мира духов, чья чаша грехов так расстроила Владыку Подземного Царства Янь Ло, что он отправил нерадивого слугу отрабатывать карму для нового перерождения в мир людей.
- Не переживай,- тихо прошептал мне Хао,- это только поначалу тяжело. Потом тебе даже понравится.
Я только вздохнула, с усердием возя тряпкой по грязному полу.И, занятию этому не было конца, потому что по свежепомытой части шли новые и новые послушники в грязных сандалиях.
***
Перед моим внутренним взором плясал кувшин с водой. Почему-то он никак не хотел стоять неподвижно, как полагается добропорядочному сосуду. Он приплясывал, подпрыгивал, и даже подмигивал выщербленным краем.
Весь вечер я провела, бездумно вглядываясь в его материального коллегу, сидя на полу в зале для медитаций, и постаравшись освободить свои мысли от всего земного.
- Если ты вдруг на улице встретишь Будду, то ты сможешь пройти молча, и не сможешь ни о чем спросить его ни о чем, что ты сделаешь в такой ситуации?- Спросил меня учитель, неслышно входя в комнату, где я тщетно пыталась заснуть.
- Ударю его.- Мрачно пробормотала я, и сжалась, застыдившись своей дерзости.
- Спи, грозный воин.- Учитель, усмехнувшись, ушел. А я легко провалилась в сон.
В эту ночь я прекрасно выспалась. А на рассвете меня разбудил учитель вопросом:
- Бери лопатку и следуй за мной.
- Я…- Я смущенно потупилась.- Учитель, я потеряла ее
Тот с размаху сел на мою разобранную постель, после чего сам какое-то время сосредоточенно созерцал стену, а после спросил:
- Ты потеряла человеческую лопатку, ту самую, что надо положить себе на голову в момент превращения? Вот просто так взяла и потеряла?
Его голос звучал ровно, но тем острее чувствовалась моя никчемность. Ответа у меня не было, и я просто кивнула. В ту ночь я много чего потеряла, и вещевой мешок, где и лежала злополучный кусок кости, на тот момент мне казался не самой суровой потерей.
- Ты очень плохая хули, просто ужасная.- Заключил учитель.- Собирайся. Мы идем на кладбище.
Рассвет только занимался, край неба уже покраснел, но все остальное было еще черным. Идти до кладбища оказалось недалеко. Я, молча и, по возможности, бесшумно шла следом за учителем. Почему-то мне казалась плохой идея раскапывать чью-нибудь могилу и отрывать у покойника лопатку. Ко всему прочему я забыла сообщить учителю маленький нюанс, надеясь, что он сам вспомнит. Ведь я была женщиной, а значит и лопатка должна быть женской. И вряд ли на кладбище при мужском храме были захоронены женщины.