22 августа
Был на шароварочных работах. Окапывали канавами Мядельский тракт. Работал вместе со слободчанами, пильковщанами, магдулянами… Участок мне достался легкий — песок. За день выкопал две нормы. Домой возвращался через Шиковичи и Озерцы. Почему-то вспомнилась мне дорога из Пагирей на полустанок Яцуки. Может, оттого, что и лес был похож на тот, и сегодня, как и тогда, в сонных поселках меня долго провожали заливистым лаем собаки, и сегодня, как и тогда, я старался отодвинуть наступающий для меня новый день. В Верхах мигал огонь костра. Неужели дядька Фаддей все еще пасет лошадей?.. Над болотом сверкнула, падая, звезда. От излучины реки тянулся туман.
25 августа
Суды начали давать еще бо́льшие сроки наказания всем подозреваемым в прокоммунистической деятельности. Так, Янковской апелляционный суд к десяти годам прибавил еще два.
Теперь для каждого очевидно, что не своим временем распоряжаются паны.
Все газеты открыто пишут о приближении войны. Проводится мобилизация. На польско-немецкой границе давно уже льётся кровь, происходят стычки.
В последнем своем письме Н. пишет, что люди чужие нам часто ошибаются в оценке наших произведений. А мне кажется — наоборот. Со стороны видней. Н. уговаривает меня больше заниматься историей, прошлым, постараться высвободиться из плена социальных проблем, политических…
Снова засиделся до поздней ночи, пока не стала гаснуть лампа: В. прислал мне Бруно Ясенского. Читаю его «Якуба Шелю». Я впервые познакомился с белорусским переводом этой поэмы. В оригинале (как и каждое выдающееся произведение) она звучит гораздо сильнее.
Хотел послушать по радио последние новости, но ветер, видимо, оборвал мою самодельную антенну,— в наушниках только шум и писк, а потом и совсем замолчал мой детектор.
27 августа
«Курьер виленский» перепечатал с комментариями А. Микульки статью Ст. Бруча из «Вядомостей литерацких» о моем литературном вечере в Варшаве. И у того и у другого есть много интересных замечаний. Особенно удивила меня дальновидность Бруча: «Не знаю, Танк ли напишет белорусскую третью часть «Дзядов», но я уверен, что он прокладывает к ней дорогу»…
Из статьи Микульки узнал, что мои стихи перевел Ю. Лобадовский. Ничего я прежде не слышал об этих переводах и не знаю даже, где они печатались.
Послал письмо Яворскому, он намеревается перевести моего «Кастуся Калиновского». Это, кажется, будет второй перевод после скузовского. Правда, Скуза пока что перевел только вторую часть поэмы.
28 августа
Почему-то стало традицией говорить и писать об ответственности писателей перед историей. Писатели — за редким исключением — всегда восхваляли мир, а мир из века в век заливался кровью. Видно, об ответственности этой нужно напоминать кому-то другому.
Опять знакомлюсь по полученной от моих варшавских друзей литературе с новыми направлениями. А для меня, человека теоретически неподготовленного, дело это не такое простое. Ведь некоторые из современных направлений в искусстве появились на очень короткое время и, оставив в прихожей музея свою визитную карточку, канули в Лету. Думаю, что даже не каждый специалист, историк сможет вспомнить потом, как выглядел покойник, во что был одет, и что говорил. А кроме того, я, очевидно, по своему легкомыслию не способен долго задерживаться на идеях и предметах, которые кажутся мне скучными. В одном я убежден — не литературные школы и направления рождают писателей, не литературные школы и направления создают выдающиеся произведения. Повивальной бабкой как была, так и останется жизнь.
Снова до полуночи сидел за нудным делом — писал письма. С. обиделся, что я не ответил на последнюю его открытку из Варшавы. Не понимает он, что мы — белорусы— не слишком любим пользоваться перепиской, так как живем во времена, когда редкие письма доходят до адресатов. Да и его святой патрон — Адам не очень-то любил тратить время на переписку. Вот и дядя Рыгор пишет, что письмо композитора Кошица, которое с неделю тому назад я ему переслал, он еще не получил. Боюсь, что где-нибудь может затеряться это очень интересное письмо. Кошиц в нем писал про наши народные песни (он сейчас работает над их инструментовкой), писал про мой сборник «Под мачтой».
29 августа
Радуюсь тому, что вечера становятся все более длинными и у меня с каждым днем прибавляется больше свободного времени. Читаю Толстого, Конрада, Броневского, Шемплинскую, Галендера, Гамсуна, Диккенса, Бенду.