Раздобыл последний номер «Литературных ведомостей» — журнал, для которого словно бы не существует классовых противоречий. Он напоминает вестибюль гостиницы, где встречаются только «талантливые» и «знаменитые».
За стеной крутят патефон. Поет хор «Дана». Сегодня надо дочитать Л. Каниньского «Конъюнктура пафоса», завтра должен вернуть книгу Милянцевичу.
Мне кажется, что современная лирика отходит от сюжетной композиции. Самый верный способ познакомиться с поэтом — прочитать его лирические стихи.
Ответил на несколько писем. Каждый графоман угрожает, что я буду отвечать перед историей, если не помогу напечатать его стихи. Положение сложное.
Солнце постепенно садится за красные черепичные крыши. На их чешую ложатся вечерние тени, и крыши кажутся фантастическими рыбами, что уплывают в ночь.
18 сентября
Осиротела семья виленских печатников — умер старый Б. Клецкин, который за свой век издал столько книг белорусских писателей — да и разных других,— что из них можно было бы сложить вторую Замковую гору. Интересно, в какие руки попадет теперь его типография? Нужно узнать, когда его будут хоронить, и сходить попрощаться с ним, потому что он не раз помогал нам выпутываться из разных конфликтов с цензурой.
В Оранжерейном переулке встретил шумную гурьбу студентов. Среди них был Денек Скаржиньски. Сказал, что в воскресенье собирается поехать с друзьями на Зеленые озера. Предложил и мне присоединиться к их группе. Нужно посоветоваться с К. Давно уже я не был в этой живописной караимской окрестности.
Возвращаясь домой, остановился посмотреть на крикливо и ярко, клерикально и шовинистически разрисованный книжный магазин «Святого Войцеха». На витрине — книга М. Здзеховского «Шатобриан и Наполеон» — книга последователя В. Соловьева, для которого все коммунисты — посланцы антихриста. Самое удивительное — в этом году автору присудили премию имени Филоматов. Что общего у этого философа-реакционера с филоматами?
Принялся за перевод Я.Гущи:
Гэтым валасам ніякія рукі не казалі: залатые…
Дальше десятой строки не пошел. Заело. Отложил.
Нужно познакомиться с новыми сборниками А. Рымкевича, А. Неловицкой, Т. Лопалевского. Меня интересуют польские поэты Виленщины потому, что мы работаем над одним и тем же материалом, только их больше привлекает зеленый цвет этой земли, а нас — еще и красный. На современную польскую поэзию наибольшее влияние оказал имажинизм и акмеизм, а футуризм — как его ни пропагандировали и в итальянском, и в русском варианте — почему-то не привился. Видимо, недолговечность многих литературных направлений вызвана тем, что рождаются они не на земле, не на улице, а в ресторанах, в среде мещан. Сейчас мне кажется самым авторитетным и перспективным в поэзии направление, которое представляют Чухновский, Пентак, Скуза…
19 сентября
От редактора «Колосьев» Шутовича узнал, что цензура конфисковала сборник Михася Машары «Из-под крыш соломенных» — один из лучших его сборников.
Последние действия администрации не оставляют никакой надежды на то, что в наше время будет возможность издавать что-нибудь достойное внимания.
3 октября
В Бернардинском парке открылась выставка фруктов. Жаль, что не смог быть на ее открытии и полюбоваться на воевод да министров. Может, когда-нибудь придется писать их портреты. Чего стоит один только Виленский воевода пан Ботянский! А сколько там было всяких других «фруктов»!
А вообще-то выставка довольно интересная. Насмотрелся на целые горы антоновки, ранета, папировки, графштина, титовки, пепинки литовской, монтвилы, ананасов боржанецких… Если б не видел своими глазами, не поверил бы, что столько солнечных, душистых плодов родит наша земля. Среди фамилий садоводов узнал несколько уже мне знакомых: Сикора, Богданович, Олешек и Егоров — из Кривичей.
А день солнечный, погожий. Золотой листвой оделись горы, дугой огибающие парк, в котором без умолку шумит крутая и прозрачная Виленка.
10 октября
Буйницкий подарил мне два своих сборника «Ощупью» и «На полпути». Путрамент когда-то хвалил мне его стихи. Вечером засяду за них.
На Буковой застал Михася Василька. Он приехал в Вильно на несколько дней, чтобы повидаться с Кастусем Условились, что завтра встретимся в редакции «Белорусской летописи». Там, наверно, будут и дядя Рыгор и Павлович. В этот раз Михась был довольно-таки агрессивно настроен по отношению к некоторым нашим современным поэтам. Надоели и ему все эти творения санационных и хадекских бардов, которых неизвестно для какого читателя печатают. Потом снова нашло на него минорное настроение.