В книжный магазин «Погоня» зашел за белорусскими календарями какой-то допотопный шляхтич из-под Ашмян. Сначала он долго торговался, а потом обиделся, когда выяснилось, что у него не хватает денег, а продавец не соглашается отдать ему календари с условием, что тот в следующий базарный день привезет свой долг.
— Это же оскорбление — не поверить на слово дворянину, у которого герб в роду.
— Пане шановны,— ответил ему кто-то из наблюдавших эту сцену,— большую часть гербов вы получили oт захватчиков, и получили их, наверно, не за заслуги перед своей землей…
Студенты просят меня прийти на их литературный вечер. Говорят, соберется много любителей поэзии. Я не уверен, что на такие вечера приходят только почитатели литературы, как и в церковь — только верующие.
1 марта
Положение у меня катастрофическое, а у Кастуся — и того хуже. В Вильно не на что жить. Бросить Вильно — бросить писать. Проходят дни, недели, месяцы, а я не вижу никакого выхода. Одна надежда — так не может продолжаться вечно. Целыми днями и ночами думаю о хлебе и поэзии, поэзии и хлебе. Встретил Путрамента. Собирается вместе с Римкевичем и Буйницким ехать в Заользе на съезд польских писателей.
5 марта
Сегодня самый разгар большого виленского престольного праздника — святого Казимира (Казюка). Говорят, одних только туристов из Польши и из-за границы приехало более двадцати тысяч человек. Из любопытства я прошел за карнавальным шествием по Немецкой, Виленской, Замковой, Королевской. Бесконечным потоком мимо специально оформленных витрин магазинов тянулись возы и платформы с «казюковыми» сердцами, подарками, чучелами.
Хоть погода была хорошей, ботинки мои промокли, и я решил пойти в кино «Пан» посмотреть фильм «Возвращение на рассвете» с бесподобной Даниэль Даррье. Сеанс начинался в 14 часов, времени у меня было много, и я подался на Лукишкинскую площадь — попал в самый центр праздника, в ритм гармоник, пьяных частушек, звона цимбал.
Я уже собирался было уйти с ярмарки, когда услышал песню. Ее пела какая-то молодуха в красном платочке, сидя на возу, застланном домотканой зеленой подстилкой, на которой были разложены «казюковые» пряники и венок смаргонских бубликов.
— Ты еще спой, Гануля!
— На, потяни из бутылки…
…Опускается солнце за лес калиновый,
И роса выпадает на лист малиновый.
Не опадай, роса — роса студеная,—
Мне ж босому идти тропой проторенною.
Ободрал я бока, за любимой шагая,
Сквозь калиновый лес ее провожая…
Снова откуда-то ворвался шум, галдеж, звон, хохот…
13 марта
Дождался наконец письма от Лю. Но не очень оно меня порадовало, много в нем тревоги, беспокойства. Чего она так долго сидит в этом Хожуве? Скорей бы возвращалась в Вильно. Неужели она не видит, какие тучи собираются на Западе?
На днях был в институте изучения Восточной Европы, слушал доклад о международном положении и про Заользе. Какой мрак в мозгах этих дипломированных политиков! Договорились до того, что, если начнется война, Польша без чужой помощи сможет дать отпор и Востоку и Западу. Я слушал ораторов и думал: даже пан Заглоба в нынешней ситуации был бы более реалистичным политиком! Словно бельма закрыли этим людям глаза, и они потеряли способность видеть то, что неумолимо приближается.
Заходил проведать меня И. Очень тяжелый характера у этого человека. Редко, встретившись с ним, не поспоришь. Очень уж он уверен в себе.
Я уже засыпал, когда в окно постучал Сашка. Я пошел открывать двери и долго потом не мог уснуть. Взялся за Ницше — в его лице поэзия потеряла большого и оригинального поэта, оказавшего влияние на многих современных литераторов.
16 марта
Позавчера была учебная воздушная тревога. На двадцать — тридцать минут город потонул в темени. Многие еще не понимают, какая бездонная ночь опускается над Европой. Сегодня гитлеровские полчища заняли Чехию и Моравию. Что ждет нас завтра? Все сильнее дымит гданьский вулкан. Бурлит занятая венграми Закарпатская Русь, затягивается фашистская петля на шее столицы Испании…
19 марта
Едва не проспал встречу с Кастусем. За окном кружит снег. Улицы почти пустые. В каждом отдельном случае нужно на сто процентов быть уверенным, что они безопасны. Да еще не повредит, если убережешься от непрошеной тени быстрой ходьбой, на случай, если она подстерегает тебя в какой-нибудь подворотне. Кастусь в условленный час не пришел. Любина мать топила печь: ветер совсем выстудил их старый, обветшавший домишко. Вчера, оказывается, сюда заходил рабочий М., хотел меня видеть. Она не знала моего адреса и не смогла его направить ко мне. А с М. встретиться необходимо — он знает весь рабочий Вильно. Может, помог бы Кастусю найти какую-нибудь работу. Придется теперь самому разыскивать М. по всему Новому Свету. Я присел возле печки погреться и в ожидании Кастуся набросал черновик стихотворения «Нанимаясь на работу…»: