А с незнакомым мужчиной если не о делах, то о чем говорить? Спросишь, чем занимается, он может обидеться, скажет, еще бы про зарплату спросила. Спросишь, есть ли семья – жена, дети, так он посчитает ее одинокой охотницей за мужчинами, и поди потом доказывай, что это не так. Спросишь, из какого города приехал, так опять-таки может обидеться, что его приняли за провинциала.
– Ну что, – спросил Антон, наливая ей вина, – хотите спросить, откуда я свалился на Пашкину голову?
– Ну… в принципе это меня не очень интересует, – улыбнулась Надежда. – Но то, что вы живете не в нашем городе, я знаю, иначе мы давно бы с вами как-нибудь пересеклись. Павел – лучший друг моего мужа, мы часто видимся.
Надежда мысленно себя похвалила – вроде бы случайно Сан Саныча упомянула, а вышло кстати. А то знаем мы этих мужиков среднего возраста – вырвался в большой город и чувствует себя свободным. Тем более рядом сидит симпатичная женщина. Нет, надо сразу дать ему понять, что никакого продолжения знакомства у них не будет.
Она сделала глоток вина и посмотрела на своего соседа по столу. Тот хмыкнул едва слышно и блеснул глазами. Вот к чему бы это?
В эту минуту тамада объявил, что несколько слов хочет сказать представитель администрации. Соседка слева тут же подскочила и невежливо толкнула Надежду локтем, так что та едва не уронила бокал. Хорошо, что этот самый «просто Антон» руку ее удержал.
«Черт меня дернул сюда прийти»! – подумала Надежда, едва сохраняя приятное выражение лица.
Начальственная дама проговорила несколько поздравительных слов звучным контральто, после чего поперлась вокруг стола, чтобы поздравить виновника торжества лично.
– Хотите, поменяемся местами? – тихонько спросил сосед, и Надежда посмотрела на него с искренней благодарностью.
Административная дама смачно расцеловалась с Павлом и даже соизволила сказать несколько слов его жене. Надежда почувствовала легкое злорадство, увидев, как на Пашкиной щеке пламенеет след помады. Вот пускай так и ходит.
Праздник продолжался. Кухня в этом ресторане была отличная – тут уже спасибо Пашкиной жене Ольге, она всегда ответственно подходила к выбору заведения.
Перед горячим, как обычно, гости покинули свои места за столом. Кто-то пошел танцевать, кто-то – курить, кто-то просто прогуливался и беседовал в холле.
Надежда решила освежиться. У туалета ее перехватил Павел и со словами «Надь, на два слова!» утащил в уголок, где стояла большая каменная ваза, расписанная под греческую амфору.
«Вот с какого перепуга тут используют греческие мотивы, – подумала Надежда, – если ресторан позиционируют как французский?!» Ну это так, мимоходом.
– Ну что еще? – не слишком приветливо спросила она, потому что примерно уже представляла, о чем пойдет речь. И это ей заранее не нравилось.
– Надя, будь человеком! – Павел прижал руки к сердцу. – Возьми на себя Тошку!
– Это как? – оторопела Надежда от такой наглости.
– Слушай! – Павел схватил ее за плечи и зашептал в ухо: – Он свалился как снег на голову, а у меня сейчас полный затык, просто зашиваюсь с работой! И банкет этот не ко времени совсем, но раз уж заранее заказывали и людей пригласили, то что делать… А Антона развлекать надо, все-таки родственник, хоть и седьмая вода на киселе. Неудобно, сто лет не виделись. Ольга тоже не может – с внуком по врачам бегает, его на обследование кладут на следующей неделе…
– Что-то серьезное? – встревожилась Надежда Николаевна.
– Да не точно еще… В общем, Надя, я тебя очень прошу, сходи ты с ним в театр!
– Какой еще театр?! Он меня никуда не приглашал.
– А он стесняется. Боится, что ты его куда подальше пошлешь.
– Непременно так и сделаю, – зловеще заговорила Надежда. – Павлик, ты, часом, не забыл, что я замужем? За твоим, между прочим, лучшим другом.
– Да помню я! И Сашке ни за что не прощу, что он в командировку так не вовремя умотал! Но послушай, от тебя убудет, что ли? Человек в нашем городе никого не знает, еще заблудится…
– Такси довезет, – отмахнулась Надежда Николаевна.
– Надя, ну я тебя очень прошу! – сказал Павел с отчаянием. – Мне неудобно перед ним, хорошо хоть, этот банкет подвернулся. Наши матери двоюродными сестрами были, но дружили как родные. Теперь уж обеих на этом свете нет. Но я тетю Валю помню.