Индиане, Висконсине,
Иллинойсе и Миннесоте,
Песни, которые разлетаются из
Канзаса, из самого центра,
которые слышны всюду,
Песни, которые бьются в огненных
пульсах и все оживляют.
<>
4
<>
Возьми мои листья, Америка, унеси
их на Юг, унеси их
на Север,
Радуйся им, куда бы они ни
прилетели, это отпрыски
твоего древа,
Сбереги мои песни на Востоке и на
Западе, и они сберегут
тебя,
И вы, ранее спетые песни, в любви
соединитесь с ними, ибо
они стремятся в любви
соединиться с вами.
Я постиг старину,
Я учился, сидя у ног великих
мастеров,
И если я достоин, пусть великие
мастера вернутся и изучают
меня.
Во имя этих Штатов вправе ли я
презирать древность?
Штаты - дети древности и тем самым
оправдывают ее.
<>
5
<>
Ушедшие поэты, философы,
священнослужители,
Великомученики, художники,
изобретатели,
давно исчезнувшие правительства,
Создатели языка в неведомых странах,
Народы, некогда могущественные, а
ныне вымирающие
и пришедшие в упадок,
Я не вправе продолжать, пока не
воздам дань уважения
тому, что вы оставили нам.
Я изучил ваше наследие, оно
восхитительно (я даже порою
бродил в мире ушедшем),
И понял - ничто не может быть более
великим и
заслуживать большего почитания,
нежели оно заслуживает,
Но, тщательно изучив прошлое, я
оставил его
И стою там, где я есть, - в моем
сегодняшнем дне.
Здесь сходят на берег женщина и
мужчина,
Мужская и женская наследственность
мира, пламя материи,
Вот она, духовность, всем понятная и
открыто признанная,
Вечное стремление, конец зримых
форм,
Владычица одаряющая грядет после
томительного
ожидания,
Приближается душа.
<>
6
<>
Душа,
Во веки веков, дольше, чем земля
останется бурой и твердой,
дольше, чем будут существовать
приливы и отливы,
Я буду слагать поэмы о материи, ибо
считаю, что эти поэмы
самые духовные,
Я буду слагать поэмы о моем теле и
смертности,
Ибо считаю, что только так можно
создать стихи о моей
душе и бессмертии.
И для этих штатов сложу я песню о
том, что ни один штат
ни при каких обстоятельствах не
должен подчинить себе
другой штат.
И еще я сложу песню о том, что все
штаты и днем и ночью
должны жить в дружбе, и два
соседние штата не должны
враждовать.
А для ушей Президента я сложу
песню, в которой будут слышны
угрозы и лязг оружия,
И сквозь частокол оружия будут
проглядывать хмурые лица;
И о безликом Страхе, вобравшем в
себя черты многих, я
тоже сложу песню,
О клыкастом, ощеренном Страхе,
возвышающемся
надо всеми,
О воинственном, грозном Страхе, чья
голова в поднебесье
(Как бы ни был высок самый высокий
человек, Страх
подчас выше).
Я признаю все современные страны,
Я прослежу географию шара земного
и сердечно приветствую
все города, малые и большие.
А людские занятия! Героизм их - на
море, героизм их -
на суше, в песнях своих я расскажу
об этом,
Все расскажу я о героизме, как
понимают его американцы.
Я спою песню товарищества,
Я докажу, что в одном должны
объединиться многие,
Я уверен, что многие должны создать
идеал мужественной
любви, найдя его во мне,
Потому и позволяю я вырваться
наружу пламени, которое
пожирало меня,
Долго тлели угли в костре, я уберу
все, что мешало ему
гореть,
Я дам полную волю огню,
Кто, если не я, может постичь любовь
с ее радостями и
печалями.
Кто, если не я, может стать поэтом
товарищества?
<>
7
<>
Я верю в достоинство человека всех
рас и веков,
Народ мой выслал меня вперед,
Моими устами поет безграничная
уверенность.
Омнес! Омнес! Пусть некоторые
презирают все на свете,
Я сложу песню о зле, и о зле
рассказать я должен.
Ведь и во мне уживаются добро и зло,
как во всей моей нации, -