дороги и взбираются
на покрытую кустарником гору,
Я зорко слежу за ними с вершины.
Самоубийца раскинулся в спальне на
окровавленном полу,
Я внимательно рассматриваю труп с
обрызганными кровью
волосами и отмечаю, куда упал
пистолет.
Грохот мостовой, колеса фургонов,
шарканье подметок,
разговоры гуляющих,
Грузный омнибус, кучер, зазывающий
к себе седоков, цоканье
копыт по булыжнику.
Сани, бубенчики, громкие шутки,
снежки,
Ура любимцам толпы и ярость
разгневанной черни,
Шелест занавесок на закрытых
носилках - больного несут
в больницу,
Схватка врагов, внезапная ругань,
драка, чье-то паденье,
Толпа взбудоражена, полицейский со
звездою быстро
протискивается в середину толпы,
Бесстрастные камни, что принимают и
отдают такое множество
эхо,
Какие стоны пресыщенных или
умирающих с голоду, упавших
от солнечного удара или в
припадке,
Какие вопли родильниц, застигнутых
схватками, торопящихся
домой, чтобы родить,
Какие слова жили здесь, и были
похоронены здесь, и вечно
витают здесь, какие визги,
укрощенные приличием,
Аресты преступников, обиды,
предложения продажной любви,
принятие их и отказ (презрительным
выгибом губ),
Я замечаю все это, отзвуки, отголоски
и отсветы этого -
я прихожу и опять ухожу.
<>
9
<>
Настежь распахнуты ворота амбара,
Медленно въезжает фургон, тяжело
нагруженный сеном,
Яркий свет попеременно играет на
зеленом и буром,
Новые охапки сена наваливают на
примятый, осевший стог.
Я там, я помогаю, я приехал,
растянувшись на возу,
Я чувствовал легкие толчки, одну ногу
я закинул за другую,
Я ухватился за жерди и прыгаю с воза,
я хватаю тимофеевку
и клевер,
Я кубарем скатываюсь вниз, и мне в
волосы набивается сено.
<>
10
<>
Далеко, в пустыни и горы, я ушел
один на охоту,
Брожу, изумленный проворством
своим и весельем,
К вечеру выбрал себе безопасное
место для сна,
И развожу костер, и жарю
свежеубитую дичь,
И засыпаю на ворохе листьев, а рядом
со мною мой пес и ружье.
Клиппер несется на раздутых
марселях, мечет искры и брызги,
Мой взор не отрывается от берега, я,
согнувшись, сижу за рулем
или с палубы лихо кричу.
Лодочники и собиратели моллюсков
встали чуть свет
и поджидают меня,
Я заправил штаны в голенища, пошел
вместе с ними, и мы
провели время отлично;
Побывали бы вы с нами у котла, где
варилась уха.
На дальнем Западе видел я свадьбу
зверолова, невеста была
краснокожая,
Ее отец со своими друзьями сидел в
стороне, скрестив ноги,
молчаливо куря, и были у них на
ногах мокасины,
и плотные широкие одеяла
свисали с их плеч.
Зверолов бродил по песчаному
берегу, одетый в звериные
шкуры, его шею скрывали кудри и
пышная борода, он
за руку держал свою невесту.
У нее ресницы были длинны, голова
непокрыта, и прямые
жесткие волосы свисали на ее
сладострастное тело
и достигали до пят.
Беглый раб забежал ко мне во двор и
остановился у самого
дома,
Я услышал, как хворост заскрипел у
него под ногами,
В полуоткрытую кухонную дверь я
увидел его, обессиленного,
И вышел к нему, он сидел на бревне, я
ввел его в дом,
и успокоил его,
И принес воды, и наполнил лохань,
чтобы он вымыл вспотевшее
тело и покрытые ранами ноги,
И дал ему комнату рядом с моею, и
дал ему грубое чистое
платье;
И хорошо помню, как беспокойно
водил он глазами и как был
смущен,
И помню, как я наклеивал пластыри
на исцарапанную шею
и щиколотки;
Он жил у меня неделю, отдохнул и
ушел на Север,
Я сажал его за стол рядом с собою, а
кремневое ружье мое
было в углу.
<>
11
<>
Двадцать восемь молодых мужчин
купаются у берега,
Двадцать восемь молодых мужчин, и
все они так дружны;
Двадцать восемь лет женской жизни, и
все они так одиноки.